Авторитарная Россия. Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия. Владимир Гельман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ экономического роста казались вполне убедительными[88]. Однако в 2010-е годы эти перспективы оказались исчерпаны, эффекты авторитаризма становились все заметнее, и казались уже не временными «отклонениями» России от магистрального пути перехода к демократии, а фундаментальными основаниями ее политического устройства. На этом фоне сами «оптимисты» меняли свои оценки, со временем становясь все большими «скептиками». Тот же Дэниел Трейсман, в первой половине 2000-х годов характеризовавший Россию как «нормальную страну», в конце 2010-х анализировал ее политическое развитие как случай «нового авторитаризма» в рамках разработанной им и Сергеем Гуриевым концепции «информационной автократии»[89].

      Основаниями для нарастающего скептицизма служит тот факт, что ожидать нового ускоренного роста и развития в 2020-е годы России, по мнению большинства специалистов, заведомо не приходится. Поэтому рассчитывать на естественное преодоление авторитаризма в России в обозримом будущем нет никаких оснований. И даже если в перспективе многих десятилетий, если даже не веков, этот осторожный оптимизм в отношении воздействия экономического роста на политические перемены в России окажется оправданным, сегодня он скорее вызывает в памяти известные стихотворные строки Николая Некрасова: «Жаль только – жить в эту пору прекрасную / Уж не придется – ни мне, ни тебе».

      Слабое звено в рассуждениях «оптимистов» – некритическое восприятие механизмов, посредством которых экономическое развитие и государственное строительство влияют на политические преобразования. Хотя авторитарные тенденции подчас являются атрибутами слабых государств и кризисных экономик, само по себе восстановление административного потенциала государства и экономический рост не ведут «по умолчанию» к становлению демократии. Наоборот, есть основания полагать, что сильное государство и устойчивая экономика (пусть и медленно растущая, но не подверженная катастрофическим спадам, подобным тем, что Россия пережила в 1990-е годы) могут оказаться ничуть не менее опасны для демократии, нежели слабые государства и экономики: в этом случае речь идет о становлении препятствующего успешному развитию государства-хищника (predatory state)[90]. Иначе говоря, российский опыт дает основания предположить, что лекарство от посттравматического синдрома переходного периода в форме сильного, но не подотчетного гражданам авторитарного государства может оказаться гораздо опаснее недугов: при таком лечении «болезни роста» могут быстро и подчас необратимо перерасти в глубокие патологии.

      «Реалисты»: Кому выгодно?

      В отличие от «пессимистов» и «оптимистов», которые исходят из того, что политическая динамика зависит исключительно от структурных ограничений, «реалисты», не отрицая их роль, видят мир политики прежде всего как арену борьбы акторов – коварных и циничных политиков, стремящихся к завоеванию и удержанию власти любыми доступными им средствами. Такой взгляд СКАЧАТЬ