Покаяние разбившегося насмерть. Валентина Дмитриевна Гутчина

Чтение книги онлайн.

      Должен отметить для тех, кто не в курсе, что мой отец, Жюль Муар, в отличие от моей русской мамы Маргариты Петрухиной, проживающей ныне в далекой жаркой Африке, – стопроцентный француз-парижанин, владелец косметической фирмы «Сады Семирамиды», где в отделе рекламы тружусь и я, Ален Муар-Петрухин. Салоны «Садов» раскиданы по всему земному шару, но самая крупная их сеть, разумеется, находится во Франции, в Париже, куда папик и порешил вдруг вызвать меня в срочном порядке незадолго до католического Рождества.

      Он позвонил мне вечером четырнадцатого декабря, по своему обыкновению, начав речь издалека.

      – Мой дорогой Ален, звоню, чтобы, во-первых, заранее поздравить тебя с приближающимся праздником светлого Рождества. Как принято, от всей души желаю тебе здоровья, благополучия, любви, а также успехов во всех твоих добрых делах и начинаниях…

      Имея солидный опыт общения с мсье Муаром, я понял, что речь будет долгой, а потому поудобнее устроился в кресле в ожидании того торжественного момента, когда, наконец, отец сочтет нужным сообщить, что же у нас «во-вторых» и чего конкретно он желает от меня получить.

      В целом его речь уложилась в рекордные три минуты пятнадцать секунд (не раз бывали намного более продолжительные монологи). Сдержанно расписав дивные красоты декабрьского Парижа, вскользь упомянув, что все прогрессивное человечество жаждет предрождественских скидок, он совершенно неожиданным виражом вдруг призвал меня принять личное участие в распродаже продукции «Садов» по сниженным ценам.

      Я едва не поперхнулся.

      – То есть ты хочешь сказать…

      Он не дал мне договорить.

      – Хочу сказать, что уже сегодня вечером вылетаю на Мальдивы на отдых – полагаю, вполне мною заслуженный! – и очень надеюсь, что мой дражайший сын лично возглавит рождественские распродажи в Париже на время моего отсутствия. Согласись, я и без того не слишком сильно загружаю тебя работой, всегда и во всем иду тебе навстречу. Вот почему…

      Я как истинный стоик мужественно выслушал весь пассаж до конца, сдержанно вздохнув лишь под интонации финала.

      – То есть ты хочешь сказать, что мне следует позаботиться о билете на ближайший парижский рейс?

      Отец по-царски усмехнулся.

      – Я хочу сказать, что уже оформил на тебя билет на завтрашний утренний рейс. Будь любезен, с вечера подготовь все необходимые тебе вещи. Спешу заметить, что также забронировал для тебя номер в отеле «Садов», что, как ты помнишь, расположен по соседству с нашим центральным офисом; при желании ты можешь воспользоваться любым из трех автомобилей в гараже нашей фирмы – помнится, ты всегда брал себе лимонный «Ситроен» …

      Впору было расплакаться от умиления – все предусмотрел, обо всем позаботился! Я сдержанно поблагодарил отца за любовь и внимание, а он, выслушав меня, с облегчением и нескрываемой радостью сообщил, что все инструкции сообщит мне его секретарша мадам Лево, хотя я и сам все прекрасно знаю.

      На этом наш разговор благополучно завершился, и мне в ухо запилили телефонные гудки. Только и оставалось, что, приняв волю отца, приступить к сборам в неожиданную командировку.

      Признаюсь честно и откровенно: если для большинства нормальных людей поездка в Париж стала бы чудесным подарком, для меня она обернулась сущим наказанием. Стало быть, тем декабрем я был не совсем нормальный.