Том 5. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть III. Смага. Лгало… и Подлыгало…

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ медленно стал приближаться к гостям, щёлкая зубами. Испуганные черкесы начали пятиться к дверям и, наконец, шарахнулись из комнаты.

      – Даджал! Даджал! – кричали они.

      То, что Бакланов кидался в самую сечу боя и выходил целым и невредимым, то, что, будучи даже тяжко ранен, он оставался в строю, внушило казакам и солдатам мысль, что он заколдованный, заговорённый, что его можно убить только серебряной пулей. И верили в него, и боялись, и обожали его казаки!»

      Из России по почте казачьему атаману неизвестно от кого пришёл подарок – чёрное шёлковое полотнище с вышитой на нём мёртвой Адамовой головой (черепом) и двумя скрещёнными под нею костями. Этот мрачный образ, получивший название баклановского значка, наводил ужас на горцев, и с ним Яков Петрович не расставался до конца жизни.

      Если же вполне можно допустить, и не без основания, наличие у наших предков «хитрых» воинских приёмов, то почему бы у них не могло быть и других «хитростей» – более, так сказать, философского характера? Ведь богоискание характерно для зрелых душ, которые есть среди любого народа. И на Востоке, и на Западе разве люди чем-то отличаются друг от друга? И там и здесь те, кто не от мира сего, приходили к сходным выводам.

      Письменных же источников о Спасе просто не могло остаться, хотя бы в силу имевшей место религиозной политики. Христианская вера считала Спас наследием язычества, с которым вела непримиримую войну за место под солнцем. Любые письменные источники, в которых было хоть какое-то расхождение с христианской догматикой, объявлялись отречёнными книгами, за которые полагалось преследование. Этого вполне достаточно, чтобы за века подобного противостояния не осталось «трактатов» по Спасу, которых в сути и быть-то не могло, так как та социальная среда, в которой жил Спас, была в основном неграмотная. Да и Спас – вовсе не учение, которое можно закрепить в каких-либо книгах, о чём мы только и говорим и ещё скажем в своё время. Тем не менее о мазыкской «хитрой науке» тоже нет ни одного письменного источника, разве что сказки Афанасьева. Однако это не помешало ей дожить до наших дней в устной традиции.

      Так можно ли считать Смагу вообще традиционной? Наверное, всё же можно. Само слово «традиция» с латинского означает «передача». Мы получили Смагу от старого знахаря, а он, в свою очередь, от «хорошего человека». По крайней мере, на наш вопрос, откуда он всё это вытащил, Лесник отвечал именно таким образом. Хотя позже он всё же рассказал нам, что его наставником в Спасе был некий кубанский казак Антон Иванович Матухнов из Черкесска. И мы передаём «его науку», а наказитель именно так и называл её (хотя в его определении «наука» было больше смеха, чем значимости), уже дальше. В этом уже просматривается традиция. Разве не так? Пусть хоть и коротенькая традиция, не заявляющаяся на звание древнерусской, но тем не менее достаточно любопытная, чтобы обратить на неё своё внимание. Подобное пояснение похоже на старый анекдот. На первый взгляд бессмысленный, но не бестолковый.

      Один философ решил доказать СКАЧАТЬ