Тысяча морщинок. Настасья Реньжина

Чтение книги онлайн.

      – Куда? – Не понимала сонная баба Маша.

      – Да хоть куда-нибудь. Лишь бы из лагеря да подальше. Вокруг все одно – немчура. К смерти, видать, и бежал. Меня все ловили. Каждый раз. Ловили и били. Били. Нам немки, местные картошку через забор бросали. Видят, какие мы тощие, жалеют, наверное. Картошки-то им не жалко. Нас жалче. Ты представляешь, бросали, бросали, им немец, солдат, что нас охранял, кричал что-то. Я немецкий не понимаю, но кричал он что-то злое. Думаю, просил отойти от нас и не кидать картошку. А женщины немецкие не слушались. А, может, и не немецкие то были женщины, раз они немецких слов не понимали. Так вот солдат кричал-кричал им злобно, а потом как возьмет и выстрелит. Прямо в женщину. Немец в немку. Подумать только. Из-за какой-то картошки. Может, она все же и не немка была? Но все равно нельзя так. Из-за картошки.

      – А доктор что? – Интересовалась Маша.

      – Доктор? А, да… Доктор. Представляешь, он меня спас. Немецкий доктор. Меня. Я бы немцев ненавидеть должен. Не сейчас, а тогда. А меня немец спас. Как я его могу ненавидеть?

      – А как спас-то?

      – Я пытался бежать в очередной раз. И в очередной раз меня поймали. И в очередной раз меня избили. Так сильно, что до полусмерти. А сами подумали, что совсем до смерти. Подумали и в кучу мертвяков бросили.

      – Ой, и каково это в куче-то, – испугалась баба Маша.

      – Я и не помню, – признался Илья. – Беспамятствовал. Пока я беспамятствовал, доктор как-то понял, что я живой. Понял, и к себе забрал. Я у него и жил. Не как у Христа за пазухой, но вот у доктора-то я пожил. Работал много, за свиньями ходил. Но ел. И спал спокойно. А вот теперь не понимаю: должен ли я своей жизнью доктору или нет. Должен или нет?

      – А как же ты тогда от доктора к «нашим» попал? – Баба Маша решила получить всю информацию, пока муж разговорился.

      А он взял и смолк.

      Смолк, отвернулся к стене и уснул вобнимку со своими стонами.