Это жизнь. Андрей Сиротенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что это означает. Каждый день он выполнял череду различных упражнений, направленных на преодоление недуга. Иногда ему казалось, что руки и ноги достаточно хорошо начинают слушаться. Но через какое-то время снова наступал регресс. Складывалось ощущение, что упражнения вообще ни на что не влияют. Организм сам решает, когда и как себя вести. Это печалило, злило, но останавливаться он не собирался. Он верил, что рано или поздно недуг отступит. Так говорил ему папа. Папа, которого нет с ним уже пять лет… Отец был самым близким для него человеком. Другом. Всем, кем только может быть один человек для другого. Он знал кучу интересных историй, умел шутить, и с ним никогда не хотелось опускать руки. Мама у него тоже была хорошей. Но она, пожалуй, чересчур нянчилась с врожденным недугом. Придавала ему много значения, сочувствовала. А ему хотелось быть сильным. Хотелось слышать то, что все в его руках. Что когда-то…

      – Антоша, ты чего замер-то?

      Второе яйцо угодило ему в плечо. Трое школяров, заулюлюкали и громко засмеялись. Он старался не обращать на них внимания, чем только еще больше выводил из себя агрессивных подростков. Самый высокий из них, бывший, по всей видимости, предводителем, недовольно хмыкнул и сдвинулся с места, резво устремившись в сторону Антона. Двое соратников тут же последовали за ним. Уехать от них Антон не пытался. Все равно догонят.

      – Погреться вышел? А? Отвечай! – негодовал высокий подросток.

      – А то что, Саня? – Антон сощурился и посмотрел в глаза наглецу. – Ударишь?

      – Ладно, оставь его, пусть отмывается теперь, – стоявший по правую руку от Сани похлопал его по плечу и потянул на себя.

      Высокий неровно сбросил с себя ладонь соратника и схватил за грудки Антона. Мальчик не отвел глаза и даже не сощурился. Да и что он мог сделать?

      – Смелость что ли нашел в своих книжках? Меньше попадайся мне на глаза, калека! Заруби себе на носу, во сколько мы проходим. Иначе хуже будет.

      Антон ничего не отвечал. Саня громко пыхтел, не отпуская рубашку мальчика.

      – Опоздаем, – посмотрел на часы тот, что пытался увести несколько секундами ранее разгоряченного парня.

      Саня склонил голову на бок, рассматривая что-то во внешнем виде Антона, сжал кулак и со всей силы ударил того по скуле. Очки мальчика слетели с ушей и упали недалеко от инвалидной коляски. Не удовлетворившись полученным эффектом, Саня ударил еще раз. Антон молчал. Подобное избиение случалось не первый раз. Когда-то он пытался сопротивляться, чем только продлевал время издевательств школяров. Чуть позже он пришел к тому, что лучше несколько секунд перетерпеть и ничего не отвечать, чем пытаться кричать или доказывать что-то свое.

      – Ладно, пошли, – вытирая кулаком нос, произнес Саня, и все трое резво побежала вдоль по улице по направлению к школе.

      На этот раз его не выбросили из инвалидного кресла, как делали несколько раз подряд до того. Правда, вставать все равно пришлось, ведь очки сами себя не поднимут. Антон негнущимися пальцами вцепился в подлокотники, закусил до боли нижнюю губу и кое-как выбрался из старого потертого сидения. Коляска не отличалась новизной. Ей было уже шесть лет. Купить другую мама не могла. Она работала на износ, а денег все равно не хватало. Львиная доля заработка уходила на дорогостоящие лекарства для сына, которые должны были устранить недуг. Должны были, но не устраняли. И эффекта практически никакого не давали. Он много читал в виду своего образа жизни и год назад пришел к выводу, что многие заболевания люди просто не хотят лечить. По разным причинам. Взять, например, рак или ВИЧ. Зачем придумывать вакцины, когда на лечение тратятся колоссальные деньги? Что будут делать врачи и прочие работники медицинской отрасли, если человечество научится бороться со всеми болезнями раз и навсегда? А его недуг… Он появляется намного реже того же рака. В основном связан с вредными привычками, которыми злоупотребляют родители. Ну, и зачем придумывать что-то для ДЦП? Настряпаем несколько укольчиков или таблеток для расслабления мышц, а дальше упражнениями пробуй стать нормальным. Вот и все дела. Других вариантов предлагать не хотим и не будем.

      Интересно, если не знать, что Антону тринадцать лет, сколько бы ему можно было дать по таким рассуждениям? Его сверстники не интересовались чтением. Да и размышлениями тоже. Их увлечения были более приземленными. Кто-то пробовал алкоголь, кто-то сигареты. Вот и хвастались наперебой. Ну, а кто-то дрался… Почему эти трое школяров избавили конкретно его, для себя он объяснить не мог. Антон никогда в жизни и мухи не обидел. Да и задираться не задирался. И шутки обидные не шутил. Почему? Потому что он инвалид? Не такой, как все? Так это же не проказа. Или не какая-то иная неприятная болезнь, которую можно было бы подцепить на улице. Он не выбирал, каким родиться. Так получилось. Более того родители его никогда не имели вредных привычек. Тем необъяснимее для него был полученный с рождением недуг. Обидно только, что зрение Антона тоже пострадало. И с каждым годом его глаза видели все хуже. Сам про себя он часто острил про толщину своих линз, придумывая СКАЧАТЬ