Приснившиеся люди. Дмитрий Воденников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что приписал людям единственную черту – неумение видеть мир в многообразии, и, возможно, это совсем не так, и я даже не захотел посмотреть, что же лежит на упомянутой поверхности, увидеть людскую тайну, и кто-то из прочитавших уже почувствовал законное раздражение. Ну и на здоровье. Мы все в этом колесе).

      Так вот. Определяя Цветаеву, ее «единственную» черту, – большинство сразу заговорит о ее безмерности. И опять ошибется. Безмерности в Цветаевой не было. Гипертрофированность – да, была. Зацикленность на себе – тоже. Неспособность увидеть чужую правду – в том числе. Но это не называется безмерностью.

      Злая Надежда Яковлевна Мандельштам (объясняя причины «вывихнутого» двадцатого века не только на примере «вывихнутости» палачей, но и на примере «вывихнутости» самих жертв, которые вполне унаследовали все безответственные черты своих мучителей) в своей «Второй книге» говорила о Цветаевой как о великой своевольнице.

      Своеволие (уже без всяких чужих словесных насилий и ухищрений), конечно, одна из основополагающих черт поэтического мира Цветаевой. Она и сама об этом много говорила. Слишком много.

                            Я люблю такие игры,

                            Где надменны все и злы.

                            Чтоб врагами были тигры

                            И орлы!

                            Чтобы пел надменный голос:

                            «Гибель здесь, а там тюрьма!»,

                            Чтобы ночь со мной боролась,

                            Ночь сама!

                            (Из стихотворения «Дикая воля»,

                            1909–1910)

                            Ужели в раболепном гневе

                            За милым поползу ползком —

                            Я, выношенная во чреве

                            Не материнском, а морском!

                            (Из стихотворения «И что тому костер остылый…», 1920)

                            Вспомяните: всех голов мне дороже

                            Волосок один с моей головы.

                            И идите себе… – Вы тоже,

                            И Вы тоже, и Вы.

                            Разлюбите меня, все разлюбите!

                            Стерегите не меня поутру!

                            Чтоб могла я спокойно выйти

                            Постоять на ветру.

(Стихотворение из цикла «Подруга», 1915)

      И в смешных, наивных, детских стихах, и в зрелых женских (а за это ее и любят читатели и читательницы) есть только она одна, и никого больше. Все остальные – статисты.

      И вот тут-то начинается самое интересное.

      А именно то, что мне кажется принципиальным в истории жизни Цветаевой, а еще больше – самым принципиальным моментом во влиянии цветаевской жизни и ее личностного опыта на поэзию ХХ века (и возможно, даже XXI)…

      Я СКАЧАТЬ