Кали-юга. Книга для чтения в метро. Тарас Журба

Чтение книги онлайн.

      Откуда здесь взялись слова,

      Под слоем мрака и печали?

      Слова, которыми

      Необъяснимого объять нельзя,

      Нельзя и объяснить необъятное.

      На удивленье неприятно мне осознавать,

      Что Слово так могло упасть,

      Так раздробиться зеркалами троллей

      И незадачливо,

      Не заходя к соседу в гости,

      Ухой свариться,

      Выплеснуться.

      Кости, застрявшие поперёк глоток, многочисленны.

      Велика натуга —

      Каждый миг в сомненьях,

      С фанатизмом, потея,

      Молитвами ероша однозначность,

      Внимая отзвуку былому, создавать

      Живую свою личность,

      Тождественную и различимую с той,

      Что все другие создают сейчас и впредь

      И Богом кличут, клацая зубами.

      Запоминание?

      Не лучше ль забывание?

      Очищение. Подготовка.

      Из слов пора отлить нам

      Слово.

      Кую, стараюсь.

      Ловок, ловок.

      Молот вспарывает пашню,

      Серп многозубый, однополый,

      Упрямый головы сечёт.

      Природе разве было страшно?

      А Бога под крестом трясёт.

      Из мёртвых коробок, футляров, бутылок

      Куётся гневом скачущей свободы

      Плоть мышления.

      О Гаури,

      Тебя мне грезить стыдно, неловко:

      Слишком трудно прильнуть к родившей и кормиться.

      Я сам уже, кажись, родитель.

      Пустует зыбкая обитель блага.

      И только полон балаган

      Толпою мрачных балагуров.

      Неузнаваемы фигуры

      Носителей пера и топора.

      Тычет спокойно Кали-юга,

      Концу пришла, видать, пора.

      Подснежники-розы,

      Подснежники-лотосы.

      Мороз, но не по коже.

      Мужское время. Мужское семя.

      Единство тризны, свадьбы,

      Пьянки на день ангела.

      Принимают актёром,

      Играющим роль,

      Провожают танцором.

      Провожают дифирамбами,

      Хотя никому и не хочется.

      Под дождями шкура мочится

      Неубитого медведя.

      Под слезами печень плавится.

      Письменные столы прорастают головами духов.

      Они глазеют, застывая.

      Перо кончается.

      Любовник в гамаке качается;

      Отец стреляет, не смущается;

      Шпион здесь не при чём – прощается.

      На печке возлежит забытое, открытое опять,

      Уваженное и вновь забытое.

      Посуда в лавке, перебитая

      Слоном в фуражке генеральской,

      С перевязью дружки, тамады, не оплачена.

      Не нужно слишком многого искать.

      Тот принцип иль иной – не вечны.

      Когда пришла пора кончать —

      Так спешься, а начинать —

      Так СКАЧАТЬ