Кенотаф. Юрий Окунев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ уж никак не могу с тобой, Ваня, согласиться, – возразил Семен. – По-моему, критерии враждебной партии деятельности никак не пересекаются с национальностью обвиняемых. В этом случае, позволь так выразиться, имеет место вполне непредвзятый интернациональный подход.

      – Интернационал – это хорошо, это то, за что мы боролись, – согласился Иван. – А вот Надежде Константиновне Крупской сдается, что начинает показывать рожки великодержавный шовинизм… Дескать, у коммунистов появилось ругательное слово «жид»…

      – Ты, Ваня, на отпор напрашиваешься… Мало ли что сдается Надежде Константиновне в ее почти семьдесят, – воскликнула Соня. – Если бы она не была женой Ленина, ты бы и внимания не обратил на подобный, извини, бред. Я, еврейка, ничего такого не вижу… Нет этого…

      – Согласен, Сонечка, с тобой, – сказал Семен. – Вот только что был здесь Лион Фейхтвангер. У этого писателя была уникальная возможность беспристрастно сравнить отношение к евреям в стране социализма и в буржуазных странах. Вывод его однозначен: социализм и советская власть решили еврейский вопрос и полностью устранили из общественной жизни антисемитизм.

      – Да ну, ладно, товарищи евреи, не горячитесь… В споре с вами я всегда на лопатках. Не видите признаков антисемитизма – и слава богу. Вероятно, у меня своеобразная аберрация зрительно-мыслительной системы. Тем не менее разделяю ваши аплодисменты писателю Фейхтвангеру. Хочу сказать вам, Олечка и Сема, важную вещь… От меня и Сонечки…

      Иван согнал с лица добродушную улыбку, посуровел, помрачнел:

      – Давайте помянем великого большевика и прекрасного человека, друга моего Григория Константиновича Орджоникидзе, партийный псевдоним – Серго.

      Поднял рюмку, выпил, не чокаясь… А потом подошел к телефону, накрыл его большой мягкой подушкой, включил радио, снова подсел к своим и тихо рассказал о встрече и беседе с Серго за неделю до его смерти.

      Серго – рассказывал Иван – был ближайшим другом Сталина, они познакомились в камере Баиловской тюрьмы в Баку еще за 10 лет до революции. С тех пор всегда были вместе, всегда были единомышленниками. Серго был со Сталиным на «ты» и называл его Коба – редкая привилегия… Ивану показалось, что ныне это не так, что у Серго со Сталиным возникли разногласия по кадровой политике партии. Серго не хотел мириться с попытками НКВД создать представление о массовом вредительстве в промышленности. Он пытался защитить сотрудников своего наркомата, арестованных НКВД без его согласия. Не всегда ему это удавалось. Вот и своего старшего брата Папулию не сумел уберечь от ареста. Правда, по словам Серго, Папулия действительно когда-то был сторонником Троцкого. В общем, у Ивана создалось впечатление, что Серго не соглашался с политикой уничтожения старых большевистских кадров. Однако Сталин назначил его главным докладчиком на предстоящем февральском пленуме ЦК, посвященном развертыванию тотальных репрессий против троцкистов и их сторонников. «Не думаю, что Серго был по душе этот доклад. Думаю, что СКАЧАТЬ