Настоат. Олег Константинович Петрович-Белкин

Чтение книги онлайн.

      И вот она, кульминация той чудовищной ночи: трясущийся, объятый ужасом Патриарх, сломленный, поникший, но все еще пытающийся сохранить остатки достоинства, вздыхает, закрывает глаза и смиренно преклоняет колени перед Майтреа. И что же он слышит? Что слышит? Тихий, успокаивающий голос: «Милый друг, я с благодарностью принимаю приглашение к казни. Приступим, я готов к смерти».

      Потрясенная толпа, утратив дар речи, обратила взгляд на Майтреа, только что совершившего перед ней то, к чему божественный промысел вел Его долгие тридцать три года. Им не дано было понять, во имя чего шел Он на смерть, зачем брал чужие грехи на себя, искупал собственной кровью – хотя мог отринуть их, возроптать, бросить вызов судьбе и вернуть власть во мгновение ока. Понять это – значило бы стать равным нам, обрести мудрость и смирение Архитектора; но я не теряю надежды – когда-нибудь это непременно случится, и тогда грань между Творцом и Творением навеки сотрется. Именно так и обретается всепрощение…

      Печально улыбаясь, Энлилль в изнеможении закрывает ясные, блестящие слезами глаза. Снаружи, за дверью, я слышу невнятное бормотание Йакиака и громкий, сочувственный лай Ламассу. Видимо, рассказ доктора – если он, конечно, был слышен в Зазеркалье – произвел на него впечатление.

      Грустная история Энлилля увлекла меня далеко от больничных покоев; я совсем потерял счет минутам. Сколько мы здесь – час, два, пять, сутки, месяц? Впрочем, неважно: разговор этот стоит всего времени мира.

      Раскачиваясь из стороны в сторону, доктор задумчиво смотрит в одну точку. Мгновение помолчав, он продолжает:

      – Тишина, подобно мягкой перине, накрыла растворившийся в небытии Город. Хранил молчание Первосвященник, не веривший в отступление смерти; молчал Ноэль, готовый к встрече с бессмертием; безмолвствовала и толпа, для которой и смерть, и бессмертие давно стали пустым звуком. Утихли раскаты грома, и где-то вдали я слышал жалобные крики птиц, навсегда покидавших про́клятый Город. То было затишье – зловещая тишина перед бурей, знаменующей собой рождение нового мира. Ласково, призывно шумел океан; он ждал своего часа, готовый вот-вот вспениться, взбелениться и, ощетинившись ледяными валами, броситься на пустынный каменный берег. Несомненно, те последние минуты покоя были дарованы Городу как насмешка судьбы – скорбный образ того, что нам предстояло утратить.

      Майтреа приблизился к гильотине. Понтифик взял в руки золотую купель, наполненную гнилой, дурно пахнувшей жидкостью, которой он собирался окропить бездыханное тело Сына. И в тот же миг раздался оглушительный рев мироздания – дикий раскат грома; сотни молний прорезали черный, медленно опускавшийся к земле небосклон.

      И возопил, обретши былую смелость, Первосвященник: «Узри же, о паства – Господь с нами! Гнев его вот-вот изольется с небес! Вероотступник, убийца Майтреа – час смерти твоей наступает!» И волосы его, наэлектризованные бурей, СКАЧАТЬ