Хутор моего детства. Михаил Скачидуб

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ скирды далеко-далеко за бригаду, до школы, по-над хутором, Савкиной речкою, аж до Панского леса нёсся «Гимн» на музыку Лебедева-Кумача и на слова Толика Козленко в его же душераздирающем исполнении:

      –…«Союз нэрушымый зализ пид машину и зъив вин всю кашу за родину нашу!»

      – Злазь! – кричали правленцы. А Толик им:

      – Пока «Интернационал» нэ соспиваю, нэ злизу и завёл:

      – Вставай, пойидым за соло-о-о-омой, вставай, голоднии быкы....

      Наконец-то Толяна со скирды стащили, морду набили за его «Гимны» и поволокли до школы. Туда же тащили и Шурку. Толика избиратели узнали сразу, так как знали его поэтические и певческие способности уже давно, но Шурку сразу не признали и спрашивали друг у друга:

      – А це шо за артистка?

      На что Шурка отвечала весёлыми частушками:

      – А я ны папына, а я ны мамына! Я на улыци росла, мэнэ курыця знэсла!

      – Батюшкы вы мои! Та це ж Шурка! Во яка спивачка объявылась у хутори!– со смешком встретили привод Шурки избиратели.

      – Уси чулы, шо оци паразиты спивають? – спросил парторг колхоза дядька Петька Голубовский и вперил свои голубые-голубые глаза в колхозников, а затем чуть выше их голов.

      Все увидели, как он сразу побелел лицом и глаза его полезли на лоб, будто он увидел конец света.

      Избиратели подняли глаза и только сейчас заметили плакат, на котором чёрным по белому было написано:«Единодушно отдадимСЯ кандидатам в депутаты Верховного Совета!»

      Голубовский нутром почувствовал свой «конец света» и что ему предстоит дорога дальняя в страну бескрайнюю, где мороз трескучий и барак вонючий в дебрях тайги.

      «Глаза и уши» хутора

      Жарким августовским днём мы попивали с дядькой Федей винцо в тени яблонь его подворья в хуторе моего незабываемого детства. Хутор – это Савкина речка, это Панский лес с такой же панскою рекою, это раздолье степи, буйство трав, цветов, небо бездонное, бой перепелов, пенье жаворонков и, самое главное, люди, а среди них цветы жизни – девчонки, которых я любил и, как мне кажется, они меня тоже.

      Дядька Фёдор, казалось, знал всё и обо всех, настоящий ходячий «справочник».

      – У мэнэ була «хвороба» с детства – кныжкы пысать, а нэ быкам хвосты крутыть. Став я подглядувать, подслухувать, в тетрадочку записывать кто, что, да як. Всэ шло, як по маслу, материал для пысатильства накапливався. Но из-за одной дивкы жизня моя пишла пыд откос.

      – Из-за девки?! – удивлённо спрашиваю я.

      – А из-за кого ж ще!? Уси неприятности только из-за чёртив этих патлатых. Давай ще выпьмо и я расскажу, шо да як було.

      Говорил он на деревенской и городской смеси наречий малороссийского языка так:

      – Цэ ще до войны було. Яксь захотилось мини вышни. Я шмыгонув в вышняк. Вышня як мэд. Наслаждаюсь. Вдруг чую, шось кублыться в копыци рядом с вышняком. Чорты мэнэ дёрнулы подывыться, шо там такэ.

      – Там, наверное, кто-нибудь «кино» «Тахир и Зухра» крутил, – заулыбался я.

      – Ага! СКАЧАТЬ