Жизнь Клима Самгина. Максим Горький

Чтение книги онлайн.

      – Совершенно не способен понять женщину, которая не любит музыку, тогда как даже курицы, перепелки… гм.

      Мать спросила его:

      – Вы давно овдовели?

      – Девять лет. Я был женат семнадцать месяцев. Да.

      Потом снова начал играть на скрипке.

      Вслушиваясь в беседы взрослых о мужьях, женах, о семейной жизни, Клим подмечал в тоне этих бесед что-то неясное, иногда виноватое, часто – насмешливое, как будто говорилось о печальных ошибках, о том, чего не следовало делать. И, глядя на мать, он спрашивал себя: будет ли и она говорить так же?

      «Не будет», – уверенно отвечал он и улыбался.

      В ласковую минуту Клим спросил ее:

      – Это у тебя роман с ним?

      – О, господи, тебе рано думать о таких вещах! – взволнованно и сердито сказала мать. Потом вытерла алые губы свои платком и прибавила мягче:

      – Ты видишь: он – один, и я тоже. Нам скучно. Тебе тоже скучно?

      – Нет, – сказал Клим.

      Но ему было скучно до отупения. Мать так мало обращала внимания на него, что Клим перед завтраком, обедом, чаем тоже стал прятаться, как прятались она и Варавка. Он испытывал маленькое удовольствие, слыша, что горничная, бегая по двору, по саду, зовет его.

      – Куда ты исчезаешь? – удивленно, а иногда с тревогой спрашивала мать. Клим отвечал:

      – Я задумался.

      – О чем?

      – Обо всем. Об уроках тоже.

      Уроки Томилина становились все более скучны, менее понятны, а сам учитель как-то неестественно разросся в ширину и осел к земле. Он переоделся в белую рубаху с вышитым воротом, на его голых, медного цвета ногах блестели туфли зеленого сафьяна. Когда Клим, не понимая чего-нибудь, заявлял об этом ему, Томилин, не сердясь, но с явным удивлением, останавливался среди комнаты и говорил почти всегда одно и то же:

      – Ты пойми прежде всего вот что: основная цель всякой науки – твердо установить ряд простейших, удобопонятных и утешительных истин. Вот.

      И, барабаня пальцами по подбородку, разглядывая потолок белками глаз, он продолжал однотонно:

      – Одной из таких истин служит Дарвинова теория борьбы за жизнь, – помнишь, я тебе и Дронову рассказывал о Дарвине? Теория эта устанавливает неизбежность зла и вражды на земле. Это, брат, самая удачная попытка человека совершенно оправдать себя. Да… Помнишь жену доктора Сомова? Она ненавидела Дарвина до безумия. Допустимо, что именно ненависть, возвышенная до безумия, и создает всеобъемлющую истину…

      Стоя, он говорил наиболее непонятно, многословно, вызывая досаду. Теперь Клим слушал учителя не очень внимательно, у него была своя забота: он хотел встретить детей так, чтоб они сразу увидели – он уже не такой, каким они оставили его. Он долго думал – что нужно сделать для этого, и решил, что он всего сильнее поразит их, если начнет носить очки. Сказав матери, что у него устают глаза и что СКАЧАТЬ