Чужие подъезды. Дина Рубина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ому Илье уже за тридцать или, как иногда в сердцах говорит мать, – под сорок, нет-нет да мелькал в почтовом ящике корешок перевода.

      – Дылда, – говорила тогда мать Илье, – посмотри-ка, дитятко небритое, опять старый леший на тебя алименты прислал.

      – Эх, Семен, Семен… – вздыхала тогда бабаня. Мать по этому поводу уже лет пятнадцать не вздыхала. Для вздохов у нее давно подоспел другой объект – Илья.

      Илья, считала мать, получился непутевым. Он не оправдал того, что должен был оправдать, и не достиг того, чего должен был достигнуть, судя по сочинениям, писанным в десятом классе. Сочинения мать берегла и прибегала к ним в критических ситуациях, когда Илью требовалось «донять». Донять его было нелегко, но иногда это удавалось, и тоненькая пачка сочинений разлеталась по комнате, подобно стае птиц, опустившихся с небес на болото.

      Расшвыряв тетрадки, Илья хлопал дверью и исчезал дня на три. В квартире на полчаса воцарялась горестная тишина и шелест тетрадок, подбираемых матерью.

      – Он мог стать человеком, – глядя мимо пригорюнившейся бабки, говорила мать, – у него прекрасное чувство слова, у него есть стиль, это очень редко, когда писатель может похвастаться стилем, он должен был работать над собой, посмотри, мама, как он писал в десятом классе: «В черном маслянистом пруду неторопливо плыл лебедь с восклицательной шеей…»

      Бабаня плохо разбиралась в лебедях, но полностью доверяла своей дочери, отбарабанившей в школе тридцать пять лет.

      Илью бабаня любила слепой неистовой любовью, и эта бешеная любовь не давала ей понять, почему вести рубрику «О том, о сем» в «вечерке» менее престижно, нежели писать хорошим стилем о лебедях.

      Внук назывался звучным словом «журналист», был со всеми на «ты» и ничего не брал себе в голову.

      – Ты, бабань, слушай, – доверительно советовал он ей, – допускай все до лифчика, а в сердце пусть не идет. Поняла?

      Внук был стержнем и смыслом ее жизни, она безоговорочно принимала и его дрянные синие штаны под названием «джинсы», и вечный беспорядок в его сквозняковой жизни, и идиотские словечки, и полуночные нетрезвые появления. Бабане страстно хотелось только одного: чтобы Илья был здоров и женился на хорошей девушке.

      Чтобы Илья забыл, наконец, Наташу…

      В то, что он даже спустя десять лет любит Наташу, бабаня верила свято, и ничто не могло поколебать ее неистребимую веру в благородное и самоотверженное сердце внука.

      – Кого он любит? – насмешливо и горько спрашивала мать, и дешевая папироска – неистребимая военная привычка, – гуляла из правого угла ее рта в левый. – Никого он не любит!

      Мать была не права. Наташа Илье, конечно, нравилась. Можно даже сказать, она устраивала его во всех отношениях: была ненавязчива, отходчива, неглупа. За те три года, что они встречались, никто из приятелей не был Илье ближе, и никому не хотелось рассказать о себе так много, как Наташе. Пожалуй, еще год-два и Илья вздумал бы жениться на ней. Но Наташа не дождалась этого дня и вышла замуж за какого-то аспиранта.

      Произошло это как раз в то лето, когда Илья укатил в молодежный лагерь на Черном море. Думали сначала поехать вместе, но в последнюю неделю они рассорились, Наташа помрачнела, задумалась и свою путевку сдала. Илья уехал один.

      Через месяц ворвался он, солнечный и веснушчатый, с выгоревшими волосами и бровями. Обзвонил весь город, вымылся в ванне и вечером умчался к Наташе…

      Бабка дожидалась внука на кухне. Весь день силилась сказать ему о Наташе и не могла – трусила. Теперь сидела в темной кухне на табурете и тряслась от страха и тоски. Все чудилось ей, что внук либо Наташу убьет, либо мужа ее, либо сам в окно прыгнет. Давно улеглась дочь в столовой, а бабка все ждала, тревожно глядя в ночное окно.

      Наконец позвонили. Она вскочила с табуретки, засуетилась, вытерла сухие руки о фартук и побежала открывать. На пороге стоял сильно веселый пьяный Илья.

      – Здравствуйте, входите! – приветливо пригласил он бабку на лестничную площадку.

      – Не ори, мать спит! – грозно крикнула та, хотя струхнула. Она не знала еще, как следует вести себя с пьяным внуком.

      – Здесь дует… – сердечно и кротко заметил Илья, – пусти, барин, в переднюю…

      Он обнял бабаню и очень серьезно объяснил ей свистящим шепотом:

      – Понимаешь, бабань, нельзя переть против непреложного факта: ведь я мужчина, а? Так оно и есть!

      – Молодец, – укоризненно сказала бабаня. – Удрызгался. – Потом Илья минут двадцать стоял под ледяным жалящим душем, слегка протрезвел, и они с бабкой долго болтали на кухне, и внук рассказывал про всякие чудные дела на свете. Вот, мол, живешь ты, бабаня, борщи готовишь, в очередях стоишь, а они ведь шляются где-то поблизости на своих неопознанных объектах, высматривают что-то, СКАЧАТЬ