АНТИНАПОЛЕОН. Сергей Нечаев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ же возвращение на вершину могущества не могло бы его удовлетворить. Его качества, ставшие причинами его возвышения, его отвага, его вкус к великим шансам, его привычка рисковать для достижения результатов, его амбиции – все это должно было привести его к поражению» (Огюст-Фредерик-Луи Вьесс де Мармон).

      «Тогда в Европе жил лишь один человек; все остальные старались наполнить свои легкие воздухом, которым дышал он» (Альфред де Мюссе).

      «Если отбросить от его успехов все то, чем он обязан фортуне, то это лишь удачливый авантюрист, вся военная и политическая деятельность которого дезорганизованна, эксцентрична и безрассудна, комбинации которого ошибочны и неосмотрительны и должны были с самого начала привести к самым роковым результатам» (Шарль-Франсуа Дюмурье).

      «Несмотря на непрерывные войны, которые навязывались ему, он никогда не прекращал своей созидательной работы» (Мишель Франчески).

      «В потерях, понесенных торговлей, банками и промышленностью, была повинна именно его политика» (Роже Дюфрес).

      «Чуждый Франции и человечеству, бедствие вселенной, палач нации, покоренной ему террором и глупостью, он с радостью пожертвовал целым поколением французов ради своих кровожадных амбиций» (Шарль-Франсуа Дюмурье).

      «Преступления, даже оправданные интересами государства, были всегда ненавистны ему» (Мишель Франчески).

      «Убив герцога Энгиенского, он проявил не только отвратительную жестокость, но и крайнюю неосторожность: он навеки запятнал себя» (Франсуа-Рене де Шатобриан).

      «Из-за этой неумолимой склонности к порядку его, естественно, обвиняли в бесчеловечности, эгоизме, вспыльчивости, грубости и несправедливости. В самом деле, невозможно простить некоторые из его “вспышек”, но им следует противопоставить те поступки и слова, которые определяют другую сторону его натуры и служат доказательством присущей ему доброты, щедрости, понимания и терпения» (бен Вейдер).

      «Ему нравилось попирать достоинство тех, над кем он одержал победу; в особенности же стремился он смешать с грязью и побольнее ранить тех, кто осмеливался оказать ему сопротивление. Надменность его равнялась его удачливости; он полагал, что чем сильнее унизит других, тем выше поднимется сам. Ревнуя к успехам своих генералов, он бранил их за свои собственные ошибки, ибо себя считал непогрешимым. Хулитель чужих достоинств, он сурово упрекал помощников за каждый неверный шаг» (Франсуа-Рене де Шатобриан).

      «Его великая работа по переустройству Франции заслужила почти единодушное одобрение» (Мишель Франчески).

      «Его политика тороплива, ошибочна, бестактна; его правление – самоуправно, несправедливо, жестоко. Он не разбирался ни в законах, ни в финансах, ни в коммерции. Он умел только безумно тратить, разорять, уничтожать» (Шарль-Франсуа Дюмурье).

      «Составляющие его военного гения – это безграничная уверенность в себе, то, что он называет своей “звездой”; это быстрое и богатое воображение; почти сверхъестественная интуиция, помогающая ему предугадывать реакцию противника; это тщательное претворение в практику стратегических принципов и чудовищная сила воли, проявляющаяся в момент принятия тактических решений» (бен Вейдер).

      «Ни одна из его побед не была плодом военного искусства; он должен был проиграть все свои сражения, если бы вражеские генералы могли воспользоваться его безрассудствами. Его экспедиция в Египет, его война в Сан-Доминго и действия его эскадр являются лишь цепью ошибочных прожектов или неправильных поступков. Одни англичане до 1807 года смогли дать ему несколько трепок.

      Он всю свою жизнь был больше счастливчиком, чем талантливым человеком; никогда не испытывая неудач, имея запуганных, неумелых или ограниченных в своих действиях его абсурдными планами и приказами генералов, он никогда не подчинялся правилам военного искусства, никогда не считался с такими военными обстоятельствами, как особенности местности и погодные условия; злоупотребляя храбростью своих прекрасных войск, он ни в грош не ставил факт сокращения населения Франции, которую он истощал своими победами и уничтожал своими поражениями; амбиции его и его гнусной семьи смогут быть удовлетворены, лишь когда его исступление опустошит всю Европу, приведет ее к нищете и зальет кровью прежде всего несчастных французов» (Шарль-Франсуа Дюмурье).

      «Вопреки видимости, у него очень чувствительная душа, и он – прямая противоположность образу “корсиканского людоеда”, созданному лживой пропагандой, которая к тому же противоправно издевается над его внешностью» (Мишель Франчески).

      «С точки зрения физической и моральной в нем сочетались два человека.

      Первый был худым, непритязательным, необыкновенно активным, равнодушным к лишениям, презирающим благополучие и материальные блага, предусмотрительным, осторожным, умеющим отдаваться на волю судьбы, решительным и упорным в своих намерениях, знающим СКАЧАТЬ