Плыл на толпу гигантский парусник, скрипя деревом, воя ветром, и черное летучее тело – как птица о снасти – ударилось о высокую балку, метнулось, разбив фонарь…
– Страшно тебе, брат? – спросил Иван. – Я вот что сделаю. Я пошлю ее на леса. Она разрушит твою постройку. Сами собой развинтятся винты, отпадут гайки, бетон развалится, как прокаженное тело. Ну? Она научит каждую балку, как не слушаться тебя. Ну? Все рухнет. Она превратит каждую цифру твою в бесполезный цветок. Вот, брат Андрей, что я могу сделать…
– Иван, ты тяжело болен. Ты бредишь, Иван, – вдруг мягко и сердечно заговорил тот, от которого ждали грозы. – О ком ты говоришь? Кто это «она»? Я ничего не вижу! Кто превратит мои цифры в цветы? Просто ветром толкнуло фонарь о балку, просто разбился фонарь. Иван, Иван…
И брат шагнул к Ивану, протягивая руки. Но тот отстранил его.
– Смотри! – воскликнул он, поднимая руку. – Нет, ты не туда смотришь… Вот-вот… левее… Видишь? Что это сидит там, на балочке? Видишь? Выпей воды. Налейте товарищу Бабичеву воды… Что это присело там на жердочку? Видишь?!! Веришь?!! Боишься?!!
– Это тень! – сказал Андрей. – Брат, это просто тень. Идем отсюда. Я подвезу тебя. Пусть начинается концерт. Актеры томятся. Публика ждет. Едем, Ваня, едем.
– Ах, тень? Это не тень, Андрюша. Это машина, над которой ты смеялся… Это я сижу на жердочке, Андрюша, я, старый мир, век мой сидит там. Мозг моего века, Андрюша, умевший сочинять и песни и формулы. Мозг, полный снами, которые ты хочешь уничтожить.
Иван поднял руку и крикнул:
– Иди, Офелия! Я посылаю тебя!
И то, присевшее на балку, блеснув при повороте, повернулось, застучало, топчась, как стучит птица, и стало исчезать в темном провале между скрещений.
Была паника, давка, люди бежали, вопя. А оно лязгало, пробираясь по доскам. Вдруг выглянуло оно снова, испустив апельсинового цвета луч, посвистало – неуловимое по форме – и невесомой тенью, по-паучьи, сигануло по отвесу выше, в хаос досок, снова присело на каком-то ребре, оглянулось…
– Действуй, Офелия! Действуй! – кричал Иван, носясь по трибуне. – Ты слышала, что он говорит об очаге? Я приказываю тебе разрушить постройку…
Бежали люди, и бегство их сопровождалось бегством туч, бурной фугой неба.
«Четвертак» рухнул…
Рассказчик умолк…
…Барабан плашмя лежал среди развалин, и на барабан вскарабкался СКАЧАТЬ