Откровение и закат. Избранные стихи в переводах Владислава Цылёва. Георг Тракль
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Откровение и закат. Избранные стихи в переводах Владислава Цылёва - Георг Тракль страница 5

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      «лучезарно подъемлются посеребрённые веки возлюбленных»,

      преображённая плоть пребывает единой и

      «песнопенье воскресших сладостно».

      Не потому ли удивительным образом – в унисон с огласительным словом на Пасху: «Смерть! где твое жало?! Ад! где твоя победа?!» —звучит и «Весна души» Тракля:

      «Чистота! Всюду одна чистота! Где теперь, смерть, твои тропы ужасные,

      Где безмолвие серое, в камне застывшее, где скалы ночи,

      Тени где неприкаянные? Лучистое солнце из бездны сияет!»

      НА ПУТИ К ТРАКЛЮ

      «Разве не знаете? разве вы не слышали? разве вам не говорено было от начала? разве вы не уразумели из оснований земли?» (Ис.40:21)

      «…разум Его неисследим» (Ис.40:28)

      Замкнутый в себе поэтический мир Тракля с трудом поддаётся пониманию и интерпретации. Особую сложность в его передаче создаёт такая парадоксальная особенность траклевского мироощущения, как расщепленная оптика восприятия, мозаичность сознания, многочисленные переотражения лирического «Я», вследствие чего от стихотворения к стихотворению в воображении поэта возникают всё новые и новые его фантомы – многочисленные двойники,: «Тот», «Иной», «Потаенный», «Сновидящий», «Пришелец»…. Даже образ сестры-отроковицы в этом мире может стать продолжением отрока-брата:

      «Отрок лучистый

      Проступает Сестра среди осени…»,

      образуя андрогинное с ним единение. Лирический герой в поэзии Тракля настолько многолик, что иногда легко ускользает от переводческого взгляда.

      В качестве иллюстрации можно привести один очень характерный пример: словосочетание «aus der Kehle des Tönenden» (которое я перевожу как «горлом Поющего») в стихотворении «Опочившему в юности» интересно тем, что здесь явным образом обозначен лирический герой, который предстаёт как «Поющий/Поющее», но в переводах, получивших широкое распространение, его субъектность попросту исчезает: «из певчего горла» (С. Аверинцев25, В. Летучий26), «из отверстой гортани» (К. Соколова27), «из горла мелодией!» (Н. Болдырев28). Так и хочется воскликнуть: о «бедном „Поющем“» замолвите слово!

      Приведённый пример – песчинка в многомерной картине поэтического мышления Тракля. Неповторимая мелодика его меланхолии, суггестивный слог, сакральная образность, восходящая к Мифу, блуждающий синтаксис письма создают подчас труднопреодолимые проблемы для переводчика и невольно поднимают извечный вопрос: переводима ли в принципе поэзия, передаваем ли голос поэта, его интонация и обертона – слышим ли мы их в переводах?

      Несмотря на то, что на сегодняшний день практически всё лирическое наследие Тракля доступно на русском языке, и даже представлено несколько достаточно полных переводческих версий, самый поверхностный анализ этих работ позволяет увидеть в них СКАЧАТЬ



<p>25</p>

«Георг Тракль. Стихотворения. Проза. Письма.», под ред. А. Белобратова, Санкт-Петербург, 1996, с.223

<p>26</p>

В. Летучий, «Себастьян во сне», М.: Водолей, 2016, с.77

<p>27</p>

«Георг Тракль. Стихотворения. Проза. Письма.», под ред. А. Белобратова, Санкт-Петербург, 1996, с.580

<p>28</p>

Н. Болдырев, «Песнь Отрешённого», СПб.: Летний Сад, Университетская книга, 2014, с.49