В понедельник дела не делаются. Михаил Макаров

Чтение книги онлайн.

      – По чьей вине получилось?

      – Проводим служебную проверку, – казённо ответил Птицын. Сделав паузу, в которой, чувствуется, взвешивал – говорить или нет, добавил: – Предварительно, МРО прокололось.

      Заместитель прокурора легко согласился, покивал головой.

      – Там, по-моему, давно дисциплины нет.

      – Управленческая структура. Наказать я их не могу, а в области их поддерживают, – Птицын растолковывал известные факты.

      «Вот поэтому ты на них и валишь сейчас, на управленческую структуру», – Коваленко снял очки, подышал на узенькие стекла.

      – Я слышал, там ещё Маштаков ваш занимался?

      – Так точно. Но в момент побега его в МРО не было.

      – Паршивое у него сейчас положеньице, – Виктор Петрович вроде даже сочувствовал бывшему коллеге.

      – Виктор Петрович, – Птицын смотрел в упор, не мигал, – может, это… «сотку» из дела убрать? Как бы до задержания он ушёл… свидетелем.

      Коваленко понимал, какого масштаба неприятности ожидают милиционеров, если он погонит волну. Хорошо, если проколовшиеся мрошники отделаются неполным служебным. Маштаков – точно не жилец в органах. И Птицыну достанется пряников. «Выговорешник» тут верный, а может и «строгач».

      Но замнач КМ запросил невозможного.

      Аннулирование «сотки» – протокола задержания Фадеева в качестве подозреваемого на трое суток – моментально ставило под удар прокуратуру. Тогда надо уничтожать и протокол допроса Фадеева.

      В наглую сделать вид, что Фадеев не задерживался? Но ведь Максимов рассказал, что второй жулик… как его… Петров! – видел дружка в милиции. И матери Фадеева сообщили, что сын её задержан.

      Как прикажете объяснять, если труп Фадеева всплывёт вдруг в Клязьме? Со следами пыток на лице и теле…

      Это, конечно, крайность, но жизнь штука многогранная. Нет гарантий, что менты докладывают объективно.

      Если оставлять протокол допроса Фадеева, у любого проверяющего первый вопрос встанет: почему следователь, допросив подозреваемого в особо тяжком преступлении, в убийстве, не закрыл его, а умотал из милиции, самоустранившись от выполнения своих прямых обязанностей.

      Кругом торчали длинные ослиные уши.

      – Нет, Вадим Львович, – ответил наконец Коваленко, – на такую авантюру я не пойду. Ищите беглеца. В восемь вечера я пойду проверять ИВС, если Фадеева там не будет, я напишу прямо в КУП[40] о том, что задержанный отсутствует.

      – Понятно, – скупо кивнул Птицын. – Разрешите идти?

      – Да, пожалуйста. Материал служебной проверки пусть мне в копиях принесут. С заключением вместе.

      Птицын ушёл, в допустимых пределах демонстрируя обиду.

      «Пускай надувается. Для всех хорошим при нашей работе не будешь», – Виктор Петрович давно взял это банальное правило на вооружение.

      Ещё СКАЧАТЬ