Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950. Алиса Коонен

Чтение книги онлайн.

      Сегодня репетировали «Снегурку», и было ужасно! А у меня, кажется, хуже всех…

      Печально…

      Главное – то, что я ничуть не волнуюсь, и вообще за последнее время стала какая-то равнодушная…

      Нужно иначе жить! Больше впечатлений, что ли! А то я кисну, кисну невыносимо!

      Вахтанг [Мчеделов] недавно мне сказал, что для того, чтобы достигнуть полного счастья, полного удовлетворения, мне необходимо вырасти, перестать быть девочкой…

      Последнее время я вот думаю, и мне кажется – он прав. Когда Василий Иванович увидит, что я уже не ребенок, увидит во мне женщину – он полюбит меня… Я убеждена в этом… Может быть, глупо утешать себя [этим. – вымарано] подобными надеждами, но я в это верю почему-то страшно! Он полюбит меня! Непременно. Я знаю это! Я знаю это!

      С Кореневой мы последнее время в каких-то натянутых отношениях, не знаю, отчего это. Она все время с Андрюшей [М. А. Андреевой (Ольчевой)], а я – то одна, то с кем-нибудь из мальчиков.

      Сегодня на «Горе от ума» Василий Иванович два раза назвал меня Аличкой. У него это как-то необыкновенно хорошо звучит: так тепло, мягко, просто…

      Боже мой, Боже мой, за что, почему я его так люблю? Я как безумная… Когда он подходит ко мне – вся душа моя трепещет радостью, счастьем, все волнуется во мне, рвется навстречу ему…

      Сейчас вспомнила Авалову, и стало как-то неприятно…

      Волнуюсь перед завтрашним днем… Мне кажется, что мнение Станиславского будет иметь для меня какое-то решающее значение…

      Если он останется доволен, тогда, быть может… Господи, даже дух захватило, – будет заниматься со мной…

      Как хорошо! Какие мечты!

      Но, по всей вероятности, – только мечты… Это невозможно! Это уже слишком…

      И вдруг, после того как ему столько наговорили про меня, он будет ждать страшно многого и, увидав, что особенного ничего нет, – махнет рукой и скажет: «Вздор…»

      Ой, это страшнее всего…

      «Снегурку» отложили на неопределенный срок.

      Досадно ужасно!

      Василий Иванович на репетиции сказал мне, что у меня – «томные» глаза, и смеялся. Хороший!

      Когда он пришел, мы с Братушкой [С. С. Кировым] ходили по коридору и пели. «А вы хорошо поете!.. Это „Садко“209? – я знаю», и пожал руку так крепко… Все-таки, как ни работай, как ни забывайся, а мысли всегда около одного… Люблю, люблю, люблю!

      Сегодня во время 7‐й картины Василий Иванович опять взял мою голову к себе. Я придвинулась к нему совсем близко, вплотную, спрятала свою голову в складках его балахона, и так хорошо мне стало, так легко и ясно на душе, так крепко почувствовала себя под какой-то его защитой…

      Поздно очень. Скоро 3 часа. Надо спать.

      Сегодня СКАЧАТЬ