Бродский за границей: Империя, туризм, ностальгия. Санна Турома
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Бродский за границей: Империя, туризм, ностальгия - Санна Турома страница 21

СКАЧАТЬ быть произнесенными могущих,

      как прежде, только голосом твоим.

      (СиП, 1, 172)

      Желание услышать «новые, глухие, чужие слова» скоро было реализовано в результате эмиграции.

      Но что случилось с элегическим лирическим героем Бродского и его позой изгнанника, установившейся и поэтически зрелой, после того как он покинул Советский Союз? Что случилось с этой модернистской маскулинностью, которая «ставит во главу угла оригинальность, одиночество, остранение, отчуждение и эстетизированный отказ от места проживания во имя места действия», цитируя описание писателя-мужчины эпохи модернизма, которое дает Каплан? Что случилось с модернистской субъективностью Бродского, сконструированной посредством образов перемещения, после того как поэт на самом деле был изгнан из Советского Союза и столкнулся с западной практикой путешествий и постмодернистским состоянием туризма?

Изгнанник как турист: ностальгия по модернистскому путешественнику

      Итак, мой шанс ничтожен:

      Попробуй столько строчек одолей!

      Увы, я не Д. Лоуренс, кто может,

      Вернувшись, сдать свой текст за пару дней.

      Я даже не Эрнест Хемингуэй.

У.Х. Оден, «Письмо лорду Байрону» 106

      Отношение Бродского к путешествиям в его послеотъездном творчестве лучше всего описать как двойственное. Предпоследнее стихотворение его мексиканского цикла, «К Евгению», написанное через пять лет после эмиграции, показательно в этом смысле. Первая строка стихотворения похожа на начало открытки из путешествия («Я был в Мексике, взбирался на пирамиды»), к концу этот тон сменяется на выражение скуки от всего, что автор видел и делал:

      Скушно жить, мой Евгений. Куда ни странствуй,

      всюду жестокость и тупость воскликнут: «Здравствуй,

      вот и мы!» Лень загонять в стихи их.

      Как сказано у поэта, «на всех стихиях…»

      Далеко же видел, сидя в родных болотах!

      От себя добавлю: на всех широтах.

      (СиП, 1, 417)

      Использование глагола «странствовать» вместе с аллюзией на Пушкина и Державина, вызванной именем «Евгений», указывает на романтическое представление о путешествии. Бродский использует «странствие» и «странствовать», отсылая к стихам Пушкина, написанным на Черном море. В «Элегии» (1968), посвященной Анатолию Найману, строки «Мой друг на суше захлебнулся мелкой, / но горькой ложью собственной; а я / пустился в странствия» (СиП, 2, 305) отсылают к пушкинскому «И начал странствия без цели» из «Евгения Онегина» и «один пустился странствовать» из «Анджело». «Перед памятником А.С. Пушкину в Одессе» начинается с иронической отсылки к романтическому Wanderlust («страсть к путешествиям»):

      Не по торговым странствуя делам,

      разбрасывая по чужим углам

      свой жалкий хлам,

      однажды поутру

      с тяжелым привкусом во рту

      я на берег сошел в чужом порту.

      (СИБ2, 2, 238)

      Отклик на пушкинское «К морю», это стихотворение также СКАЧАТЬ



<p>106</p>

Пер. Г. Шульпякова. – Прим. перев.