Частицы бытия. Светлана Дурягина

Чтение книги онлайн.

      Полусмешных, полупечальных,

      Простонародных, идеальных,

      Небрежный плод моих забав,

      Бессонниц, лёгких вдохновений,

      Незрелых и увядших лет,

      Ума холодных наблюдений

      И сердца горестных замет.

      Рассказы

      Блазнит

      Кто из вас, читатель, хотя бы раз в жизни не испытал мистического ужаса перед чем-то, чего здравыми размышлениями и объяснить нельзя? Наверное, только те, кого судьба оберегает от трагических событий, и они шагают по жизни, точно зная, что человек произошёл от обезьяны, что душа – это выдумка попов, а после смерти ничего нет, и поэтому жить надо весело и легко, не забивая себе голову поисками ответа на вопросы: «Что такое «хорошо» и что такое «плохо»?

      К такой категории людей и принадлежали две подружки-студентки первого курса Вологодского пединститута Ленка с Ириной, которые, сдав летнюю сессию, собирались в составе институтского стройотряда поработать в Бабаевском районе. Не то, чтобы деньги им были очень нужны, а просто хотелось новых впечатлений, знакомств, тем более, в деканате они слыхали, что повезут их в неописуемой красоты места, где живут удивительные люди – вепсы.

      До Бабаева летели на самолете, потом небольшой участок пути тряслись на рейсовом автобусе, затем пересели в тележку попутного трактора «Белорус», а последние восемь километров шли пешком. Отряд был целиком девичий, поэтому вековой лес, вплотную теснящийся к просёлочной дороге, стонал и гудел от песен, хохота и взвизгиваний студенток, которые нет-нет, да и зачерпывали из глубокой колеи грязи в резиновые полусапожки.

      Становилось темно и прохладно. Дороге, казалось, не будет конца. Девчонки приумолкли: устали. И вдруг лес кончился, впереди и внизу они увидели круглое озерцо с чёрными банями на берегу и десятка два домов. В самом центре деревни над крышей одного из них трепетал алый лоскут. «Сельсовет», – решили девчонки и из последних сил потянулись туда.

      Деревенские собаки особого внимания к гостям не проявили, так же, как и бригадир с деревяшкой вместо ноги, который встретил их на крыльце сельсовета. Оглядев с высоты трёх ступенек пеструю и по-городскому полуголую девичью команду, бригадир поскрёб в затылке заскорузлой пятернёй (при этом козырек кепки наехал ему на свекольного цвета картофелеобразный нос), почему-то тяжко вздохнул и пожаловался самому себе:

      – Эх, едрит твою через коромысло! Какие нынче у меня работники-то!

      Потом он вернул кепку на законное место, неуклюже спустился с крыльца и без особого энтузиазма в голосе скомандовал:

      – Ну, девки, ступайте за мной! – и захромал к озерцу, светящемуся посреди деревни синим оком.

      Дом, к которому бригадир привёл девчонок, находился на берегу и удивил тем, что состоял из двух половин: летней и зимней. Дверь была не заперта, и глазам студенток, толпой ввалившихся следом за бригадиром в дом, предстал во всей красе его хозяин – на полу среди батареи пустых водочных бутылок, широко раскинув руки и ноги, спал мужичок в майке и мятых брюках. После того, как бригадир потыкал его в бок деревяшкой, мужичок резво вскочил и, осоловело моргая в пространство, плохо гнущимся языком произнёс:

      – Куда едем-то, Никодимыч?

      Бригадир, крякнув, строгим голосом ответил ему:

      – Ну, вот что, Иван, энти вот студентки будут жить у тебя, а работать в колхозе. Ты смотри, давай, девок не обижай!

      Мужичок, оглядев девичью команду, удивлённо присвистнул непослушными губами, поддёрнул спадающие с тощего зада штаны и миролюбиво согласился:

      – Да ладно, мне что, пускай живут в зимнике.

      Мебели в зимней половине на двенадцать человек оказалось маловато: кровать с блестящими никелированными шарами на спинке, самодельный деревянный диванчик, некрашеный стол и такие же лавки вдоль стен. Больше всего места в избе, как водится, занимала огромная глинобитная печь, уставленная чугунами и крынками всех калибров.

      Спальные места распределили без драки: Света-большая взгромоздилась на кровать (спорить с ней, уважая её рост и вес, никто не стал); деревянный диванчик достался Ирине, как старосте, и Ленке, как её подруге; остальные заняли плацкарт на полу, подложив под бока всё, что нашлось тряпичного в доме: половики, фуфайки и даже валенки.

      Утром бригадир принёс полмешка семечек и объявил: «Покуда другого провианта нету». Но Ванька Красильников (так представился студенткам хозяин дома и он же – водитель колхозного автобуса) великодушно предложил «постоялкам» копать у него в огороде картошку, и, приунывшие было, девчонки воспрянули духом.

      Первые несколько дней им предстояло сушить зерно. Механизмы на сушилке обслуживал местный парень Коля, худощавый, СКАЧАТЬ