Великий пост. Произведения русских писателей. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с палкой. Ведь вы знаете, что с такими палками ходить не дозволено.

      – Наследственная это была палка, я с ней и ходил, и ничего больше.

      П. Л. обещал ему где-то походатайствовать.

      – Пожалуйста, полковник. Сами знаете, какой праздник.

      На вопрос о другом арестанте солдат значительно тронулся за лоб, и мы вышли в переднюю. Из нее дверь направо вела в женскую комнату, в которой, однако, никого не было. Убранство ее состояло из двух коек и столика, но койки эти содержались далеко с большей опрятностью, чем койки арестантов мужчин, у которых чехлы на кроватях были невероятно грязны, а одеяла из ка кого-то неведомого материала напоминали постели горничных девушек старых помещичьих домов В-ской губернии, для которых где-то покупались одеяла из так называемых «поплевок». Шерсть не шерсть, и не бумага, а так, черт знает что; узелки какие-то снизаны: и редко, и тяжело, и как-то маслянисты на ощупь.

      В женской комнате мы пробыли несколько минут. Когда г. Л. вышел в переднюю, его встретили оба арестанта.

      – Пожалуйста, полковник, похлопочите, – жалобно напомнил брюнет.

      – Уж я дал вам слово и все сделаю, что в моих силах.

      – Да, пожалуйста, а то праздник.

      Другой арестант что-то хотел сказать, но закрыл рукою рот и приостановился.

      – Не хотят ли чего-нибудь сказать мне? – спросил г. Л.

      – Кашель, – проговорил арестант разбитым, больным голосом с сильным немецким акцентом, заметным даже в одном слове.

      – Да нет, пустяки! – отозвался брюнет.

      – Почему вы думаете, что пустяки? – спросил г. Л.

      – Они не здоровы… совсем тронут, – продолжал он шепотом.

      Немец стоял покойно и глядел беспечно. Ему было лет за сорок пять, глаза голубые и лицо довольно симпатичное. Он стоял посреди комнаты и, заметив, что на него смотрят, шаркнул ногою, как воспитанник благородного пансиона, и опять сказал: «Кашель».

      Больше мы от него ничего не слыхали и вышли в сени, а оттуда в ту переднюю, где сидела прежде упомянутая мною толпа солдат и где мы оставили свои калоши, до вступления в приемный покой. По таблице, висевшей на стене, значилось, что 7 апреля здесь находится 25 человек арестованных, из которых 2 малолетних, 3 публичные женщины, 3 следственных и, кажется, 7 секретных.

      Сначала пошли по коридору направо. Унтер, державший связку ключей, отпер дверь. Обыкновенная декорация: широкие нары, сыроватые стены и узенькие окна с железными решетками вверху. На нарах стоит чашка со щами, и за ней сидят трое: молодой красивый парень с пробором на боку, какой-то мещанин да мальчик лет пятнадцати с совершенно круглыми глазами.

      – Здравствуйте, друзья мои!

      – Здравствуйте, ваше высокоблагородие!

      – Поубыло вас.

      – Да, все в тюрьму, да которых в другие арестантские разослали; а то кое-кого выпустили.

      – Ты за что? – спросил г. Л. мальчика.

      – А!

      – За что, мол, тебя взяли?

      – Меня-то?

СКАЧАТЬ