Цветок, что умирает после рассвета, не человек ли это?. Ару Василиск

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ их было почти не отличить от крови. Лепестки лежали вокруг девушки широким полукругом, запятнали собой соседние сиденья и разнеслись уже далеко по вагону, поэтому окружающие жались от несчастной по сторонам, брезгливо напрягаясь в попытке спрятаться от возможного заражения. Все деликатно отводили взгляд, но как один натягивали повыше воротники, прятали голые руки в карманах, старались не вдыхать, право слово, всё выглядело так, будто девушка представляла собой сбежавшую из инфекционного отделения опасную больную. Впрочем, большинство из них было перепугано сплетнями из интернета или знакомы с этой болезнью не понаслышке. Глухое неодобрение – вот что виднелось в глазах людей, но встречалась и жалость. Джеха был из того меньшинства, испытывавшим искреннюю печаль, ведь, судя по всему, девушка давилась лепестками уже увядающими, опасного чёрно-красного цвета.

      Диагноз «нелюбимый» мог показаться насмешкой, даже издёвкой, но правда была в том, что жить такому пациенту оставалось недолго. Как измерить силу любви? Люди бросались с мостов, побеждали в войнах, проигрывали в дуэлях – чем не мера? Они влюблялись и расставались, знакомились и расходились, как прежде, но теперь болезнь вторгалась в отношения. Жизнь «нелюбимых» полностью зависела от возлюбленных. Их уход означал конец. Быть нелюбимым сложно, вполне переживаемо, однако всё становится сложнее, когда твоя любовь уходит от тебя, забирая твою жизнь себе в качестве прощального подарка. Вспоминали ли эти люди о других, тех, с кем вдох делился пополам? Впрочем, цветок мстил всем на долгие года вперёд. Алые лепестки – от крови ли, от любви ли – летели туда, где кто-то томился от пылающих чувств.

      Болезнь лечилась, но только взаимными и крепкими чувствами в течение долгих лет и имела шансы исчезнуть навсегда. Джеха видел такие пары издалека, чаще всего по телевизору. Их приглашали на шоу с дурацкими названиями, плохая мина при плохой игре. Узнать исцелившихся было проще простого – каждый шрам словно подсвечивался изнутри, вместе они были лабиринтом, пройти который было суждено не каждому. Это сияние делало их героями. На фоне многих, что умирали, так и не дождавшись взаимности, или кончали жизнь самоубийством, не дожидаясь начала третьей стадии, они и были героями. Был прав не тот, кто выжил, но рассказал об этом. Вот они и говорили – о любви. Чаще к определённому человеку, но богу тоже перепадало.

      С религиями у Джехи не складывалось: его не хватало на веру в высшее существо, зато он щедро одарял своей верностью людской род. Дружеское плечо было надежнее и крепче, чем сотня перерождений. Казалось бы, вот он – холодный и рациональный разум, но душа его принадлежала что ни на есть самому настоящему мечтателю.

      В год, когда родился Джеха, болезнь нелюбимых была почти никому не известна. Да и появилась она внезапно, словно до этого была тщательно охраняемой государственной тайной. Сейчас об этой болезни писали все, кому не лень, вмиг посыпались гранты на исследования, даже разрабатывались вакцины, чтобы раз и навсегда покончить с заразой. Беспокойные и любопытные люди пытались узнать всё возможное о заболевании, которому в самом его начале хотели дать название слишком броское, глупое, претенциозное по своему звучанию – «чума нового века». Но волна паники схлынула так же быстро, как и появилась. Люди поняли, что вокруг всё по-прежнему. Никто не спешил падать на улице, истошно хрипя и забрызгивая окружающих артериальной кровью. Вероятность заражения «болезнью нелюбимых» была ниже, чем заразиться гриппом или опоздать на утренний автобус до работы.

      Дело было в том, что этой болезнью могли заразиться только те, кто уже был влюблён. К тем, кто любил сильно и страстно, но совершенно без шансов на взаимность, кто уже в какой-то мере привык к постоянному чувству безнадёжности и отчаяния – ко всем ним приходила болезнь, принося с собой возможность заявить о себе.

      Сказать ему или ей: «Вот я – перед тобой. Не могу ни жить, ни дышать, ни любить, без тебя всё пусто. Прими меня со всеми чувствами, иначе я умру».

      Болезнь словно толкала на действия, заставляла прячущегося в скорлупу выйти наружу и громко крикнуть о своих чувствах, зачастую в последний раз. Возможно, что это было жестоко. Но разве великая любовь не должна быть таковой? На грани безумия, безысходности и умопомрачения? Чтобы искры разлетались во все стороны, сжигая всё ненужное и наносное? И когда буря стихнет, стало возможным построить на осколках смущения, теперь окончательно разрушенного, отношения, что будут крепче любых стальных оков?

      Джеха не мог понять такую любовь. Говоря откровенно, он и не пытался. Живя в этом мире, он чувствовал себя будто бы чужим, никому не нужным. Он знал, что это было неправдой, у него были родители, друзья и читатели. Но… всё же. Как только он надевал наушники и включал музыку, он окунался в холодную и прозрачную воду, где было тихо и спокойно – особое пространство, в котором никто не знал его, ведь никому не было до него дела и нигде его толком не существовало. Такое вот никогде.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

      Прочитайте СКАЧАТЬ