Черёмуховый холод. Анастасия Калько, Белла Лестрейндж

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ гелина, 24 года, соседка Беллы

      Стас Вяземский, 40 лет, артист театра и кино, бой-френд Беллы

      1-й парень в пайте

      2-й парень в пайте

      Голос за сценой

      Полицейские, саперы, покупатели в магазине, сотрудники вокзала, бойцы группы захвата и т.д.

      ПРОЛОГ

      В темноте голос Наташи произносит:

      – Кто вам сказал, что женской дружбы не бывает? Это ложь!.. Которую опровергает не только популярная песня, но и сама жизнь!

      Под тихую музыку (минусовка песни Лолиты "О женской дружбе") медленно освещается сцена, поднимается занавес. Графская пристань. В глубине сцены – большой экран, на нем – площадь Нахимова, запруженная людьми; один из митингов в начале марта 2014 года. Звучат обрывки песен о Севастополе; на экране подпевают. Внезапно пение стихает; раздаются радостные возгласы, аплодисменты, салют.

      Голос за сценой:

      – Севастополь. Март 2014 года.

      На пристань выходят Вальтер и Наташа. Вальтер одет дорого и слегка вычурно: длинное черное пальто, белоснежное кашне, сверкающие остроносые ботинки. Наташа – в широких джинсах, оливковой куртке и тяжелых ботинках. На лице ни грамма косметики, стрижка короткая, мужская. Вальтер держится с ощущением собственного превосходства; уверенный в себе успешный джентльмен. Наташа двигается размашисто, по-мужски; в осанке видна армейская выправка. Она хмурая, погружена в свои мысли.

      Наташа:

      – Я подала рапорт об увольнении. Армия превратилась в полный дурдом.

      Вальтер:

      – Не переживай. Все образуется.

      Наташа:

      – Да, конечно. Но сейчас я в раздрае. Десять лет в десанте; в 2016-м майора обещали. И вдруг кувырк, и все собаке под хвост. Или давай новую присягу, или иди… (смущенно проглатывает грубое слово) лесом и полем!

      Вальтер (обнимает ее):

      – Ты без труда найдешь свое место и на гражданке.

      Наташа кивает и обнимает Вальтера в ответ. Он тянется поцеловать ее, но тут в кармане пальто верещит смартфон.

      Вальтер (достает гаджет):

      – Да, что у тебя? И что из этого? Я ведь сказал…

      (Затемнение)

      *

      Севастопольский вокзал. Камера хранения.

      Голос за сценой:

      – Севастополь. Два дня спустя.

      Входит уборщица, деловито шлепает на пол мокрую тряпку, наклоняется, чтобы надеть ее на швабру. И вдруг внимание женщины привлекают ноги в форменных брюках и ботинках, торчащие из-за напольных весов. Она присматривается. Сцена освещается густым кроваво-красным светом.

      Уборщица (голосит)

      – Ой, Боже! Люди добрые! Караул! (убегает, чуть не споткнувшись о синюю сумку, лежащую на полу рядом с ногами)

      Завывают сирены, раздаются обрывки усиленных мегафоном команд: "Вывести людей! Оцепить здание! Перекрыть все входы!". Сцена наполняется полицейскими и бойцами ОМОНа. Двое саперов склоняются над сумкой, из которой теперь отчетливо слышно тиканье.

      1-й сапер:

      – Есть?

      2-й сапер:

      – Точно.

      Люди на сцене на всякий случай отступают еще дальше, стараясь не шуметь и не делать резких движений. Сапёры осторожно открывают сумку.

      1-й сапер:

      – Вывезти не получится. Работаем здесь.

      2-й сапер:

      – Рискованно. Но вариантов нет.

      Склонились над сумкой, работают в полной тишине, нарушаемой только ускоряющимся тиканьем. Что-то щелкает, звякает. Легкий звук "чпок". Тиканье прекращается.

      1-й сапер:

      – Успели.

      2-й сапер:

      – Спец поработал, зуб даю!

      Оперативная группа работает на месте убийства.

      Служащая кассы (всхлипывает):

      – Да это же наш Михалыч, приемщик. Кто же его, а? Он сроду мухи не обидел…

      Полицейский (напарнику):

      – Все понятно. Преступник хотел сдать в камеру хранения сумку, где лежала самодельная бомба с часовым механизмом. Помещение почти симметрично посреди здания. Возможно приемщик что-то заподозрил; услышал тиканье, может, хотел открыть сумку. Преступник ударил его по голове, оставил кладь на полу и скрылся…

      Напарник:

СКАЧАТЬ