Клад. Алан Черчесов

Чтение книги онлайн.

      – Мне это не нужно.

      – Нам это не нужно.

      – Спасибо тебе.

      – И тебе.

      По новой весне в город нагрянули орды назойливых мух. Лица прохожих окрасились в мелкие крапины, затем поголовно укутались в марлю, так что снующие толпы напоминали ораву безликих пришельцев, обложенных высыпью кори.

      – Я сделал открытие!

      – Валяй.

      – Человек человеку не друг. И не всегда даже волк. Человек человеку – инопланетянин.

      – Смешно.

      – Фундаментально! Потянет на Нобеля.

      Перед тем как войти из подъезда в квартиру, приходилось отряхиваться, брызгать в волосы из распылителя и подлезать под москитную сетку, прикнопленную к косяку. Помогало не очень. Спасал наторелый в убийствах цветок-Караваджо. Истребив занесенную с улицы гнусь, он выдавал на-гора десятки отборных шедевров.

      Те делали мир за окном чужедальним, почти нереальным, надежно отринутым.

      – Словно живем в пьесе Сартра, и Невозможка – наш бравый Орест, указующий путь из смердящего Аргоса.

      – Только путь наш – тупик о четыре стены.

      – Не тупик, а вселенная.

      – В микромикроформате.

      – Не куксись. Может, еще и проскочим…

      Вскоре они обнаружили, что экстравагантный питомец перенимает спонтанно оттенки их настроения и реагирует чутко на стрессы, тревоги, хандру, перепалки, сомнения. Стоило мухоловке заслышать дверной звонок, как она, встрепенувшись, принималась нервно раскачиваться и исступленно мотать тормошливой грибницей голов, будто бы истерично отнекивалась от непристойного предложения. Длилось это недолго и сопровождалось еще одной любопытной закономерностью: объявись на пороге субъекты, приветить которых в квартире не жаждали, Невозможка сжималась башками в тернистую палицу и, скрючив побеги, имитировала признаки трупного окоченения. Если же навещали супругов люди, обоим приятные (более-менее; чаще все-таки – менее: год за годом нужда в посетителях неуклонно сходила на нет, покуда совсем не отпала), цветок запирал от гостей скорлупу черепушек и, стиснув жвала, тянулся к торшеру – вроде как отвращался от тьмы в человечьем обличье.

      Обзаведясь столь внимательным индикатором, можно было не красться, как раньше, к дверному зрачку (в коридорных потемках, на цыпочках), а, перекинувшись взглядами, определять, кого в дом впускать и кого игнорировать.

      – Очень удобно!

      – Не хуже камеры наблюдения.

      Чем суровее делалась жизнь за окном (что ни день – перекрытие дорог, оцепление улиц, мигалки, спецрейды, облавы, парады, салюты, концерты и скоморошные гульбища), тем становилось растение ранимей, недужней, затерзанней.

      – Сегодня меня не впустили в метро.

      – Забыла, что ты в четном списке?

      – Число перепутала.

      – Пробиралась назад сквозь казачьи кордоны?

      – Через отряды конной полиции.

      – Еще повезло!

      – Еще как повезло.

СКАЧАТЬ