Монастырь. Игорь Вагант

Чтение книги онлайн.

      Глава 1

      Сидмонское аббатство

      Когда сожгли его мать, Эдвину было лет тринадцать.

      С отцом и маленькой сестренкой они жили на окраине Талейна – мелкой деревушки в широком пролеске, окруженной корявыми соснами и продуваемой всеми ветрами. В Талейне было не больше трех дюжин дворов – с глиняными мазанками, вросшими в землю покатыми крышами, крохотными полями и огородами. Хоть и ютилась деревня посреди леса, но даже ни одним срубом похвалиться не могла: железные топоры имелись всего у двоих местных богачей, людей подозрительных и прижимистых.

      Тогда стояла весна, самый ее конец.

      Гуайре, отец Эдвина, возился на огороде, прилаживая плетеные из веток щиты перед грядками с намедни высаженной капустой. Хмуро поглядывал на безоблачное небо, с которого ярко светило солнце. Погода была жаркая не по сезону.

      – Сажать надо, когда пасмурно, – говорил он, поглядывая на Эдвина, – ума не приложу, что делать. Никогда такого не случалось, чтобы с Капленя жара такая, и ни одного дождя. Как бы не сгорело все.

      Эдвин только пожал плечами. Каждый год что-нибудь да случалось: или солнце, или дожди. Или град, не говоря уже о ветре, что постоянно гулял по отрогам Срединных гор. Земля в Талейне была сухая и бедная, и широких полей с пшеницей тут отродясь не водилось. Жители пробавлялись огородничеством, выращивая, кто во что горазд, а у тех же местных богатеев имелись небольшие посевы ячменя. Один из них, кроме прочего, держал еще кабак с дрянным пивом.

      Вся эта возня с капустой никогда не доставляла Эдвину особенной радости, но он не роптал. Куда интереснее охотиться: выслеживать зверя, подбираться ближе и, сдерживая дыхание, натягивать тетиву. Но одной охотой жив не будешь, да и ежели все селяне будут постоянно в лесу топтаться, вся дичь скоро разбежится.

      Внезапно Гуайре выпрямился, прикрыв глаза от солнца и глядя в сторону деревни.

      – Эдвин, – быстро сказал он, – где мать?

      – За водой пошла. А что там?

      Не ответив, Гуайре подхватил мотыгу и, перескочив через плетень, бросился к деревенской площади. Эдвин побежал за ним.

      Все жители Талейна толпились вокруг колодца, с сумрачным видом поглядывая на высокого монаха в темно-фиолетовой рясе. Эдвин никогда таких не видел – монахи из Сидмона носили совсем другие одежды. С гладко выбритым черепом, и торчащими сзади двумя тоненькими косичками. Полтора десятка солдат с алебардами в руках окружали площадь. В кольчугах до колен и бармицах; на шее каждого висел стальной горжет с изображением пламенеющего солнца. Не герцогские, подумал Эдвин: на господском гербе красовался вепрь с рогом на носу.

      У Эдвина перехватило дыхание. К высокому столбу в центре площади была привязана его мать. Но не та, которую он привык видеть – со смешливой улыбкой, веселым взглядом и длинными цвета пшеницы волосами, с которыми он так любил играть в детстве.

      Платье ее было разорвано, а глаза безумно оглядывали толпу.

      – … и более всех прочих подвержены они суевериям, – возвысил голос монах, медленно поворачивая голову по сторонам, – ибо женщины имеют недостатки как в теле, так и в душе. Они легковерны, а демон, как известно, жаждет главным образом испортить веру человека, что легче всего достигается у женщин. Они скорее подвержены воздействию со стороны злых духов вследствие естественной влажности своего сложения. Их язык болтлив, и все, что они узнают с помощью чар, они передают другим. И, как доподлинно стало известно божьим слугам, женщина эта, Мириэль, воспитываясь в скверне, переняла от отца своего грех заблуждений. Она – дочь Хенгиста, сожженного за ересь великую, ибо, скрываясь долгое время в Киврене под личиной приходского священника, нес он народу лжеучение красных магов, проклятых людьми и законами.

      Монах махнул широким рукавом в ее сторону.

      – Пользуясь властью, данной мне великим Орденом Вопрошающих, приговариваю я эту женщину к очищению на костре во славу Аира и для спасения душ славных жителей Талейна. Да будет так.

      В тот же мгновение один из солдат поднес факел к куче сухого хвороста, сваленного у ног его матери. Она дико завизжала. Эдвин окаменел.

      – Мириэль! – кричал Гуайре, прорываясь сквозь толпу.

      Все смешалось. Вопли толпы, лязг солдатских доспехов, и пронзительный взгляд фиолетового монаха, уставившегося на отца. Не помня себя, Эдвин ринулся к матери, но его тут же сбили с ног, и он упал в пыль лицом. Кто-то держал его за руки, чей-то голос хрипло шептал в уши: уймись, парень, помрешь ни за что.

      Эдвин отчаянно извивался, пытаясь вырваться, когда его отца, нещадно молотя древками алебард, потащили к костру. Сухой валежник вспыхнул в мгновение ока, распространяя вокруг немыслимый жар. Над площадью стоял дикий крик Мириэль, постепенно затихая. Зарычав, СКАЧАТЬ