Кодекс звезды. Александр Антонов

Чтение книги онлайн.

      Крупская выглядела слегка удивлённой, но я поспешил заговорить первым:

      – Надежда Константиновна, мне надо с вами переговорить.

      Недоумённо пожала плечами, но возражать не стала.

      – Пройдёмте…

      Привела меня в небольшую комнатку, верно, её личные покои, указала на кресло.

      – Располагайтесь, Николай Иванович. Здесь нам никто не помешает. Можете задавать ваши вопросы.

      – Надежда Константиновна, – говорю мягко, но с нажимом, – я не хочу вас пугать, или, упаси бог, угрожать вам, но от того, насколько честными будут теперь ваши ответы, зависит, поверьте, многое, в том числе и для вас.

      Опустила голову, ждёт вопросов.

      – Ответьте честно, приступ у Владимира Ильича был не настолько серьёзен, чтобы объявлять о каком-то ударе?

      Вскинулась, хотела что-то возразить, но пересеклась со мной взглядом и поникла. Молчит.

      – Надежда Константиновна, поверьте, я не причиню вам вреда хотя бы по той причине, что этого не одобрит Владимир Ильич. Если вам трудно это произнести, просто кивните, если я прав.

      Кивок получился короткий, но отчётливый.

      Облегчённо вздыхаю. Теперь картина с «ударом» Ленина мне совершенно ясна. Говорю, с трудом сдерживая радость:

      – Я не буду спрашивать у вас, под давлением вы это сделали или без него. Не суть. Не буду также спрашивать, кто и как уговаривал врачей поставить более серьёзный диагноз: врачи в этом всяко не виноваты. Ответьте вот на что: лекарства, которые прописаны Ильичу, долго продержат его в состоянии апатии?

      – Это может занять ещё около месяца, – голос еле слышен, приходится напрягать слух. – Врачи говорят, что курс должен быть пройден полностью. Иначе они не ручаются за последствия. – Надежда Константиновна подняла на меня мокрые от слёз глаза. – Поверьте, я только хотела, чтобы Володя остался от всего этого в стороне. Ему действительно было очень плохо. Он давно уже серьёзно болен.

      – Я знаю, Надежда Константиновна. Обещаю, что этот разговор сохраню в тайне. Пусть всё идёт своим чередом. Я имею в виду начатое лечение. Но в работу мы начнём вводить Ильича уже с сегодняшнего дня – это не обсуждается!

      Надежда Константиновна кивнула, сделала она это как-то обречённо.

      При въезде в Москву сразу назвал водителю адрес больницы, где лежал Шеф. Так сложилось, что до сих пор никому из нас навестить его не удалось. Вернее, Васич забегал, когда «брал Москву», но Шеф был ещё без сознания. Машу похоронили на Новодевичьем кладбище без нашего участия, и, понятно, без участия Шефа в день закрытия съезда Советов. Депутаты пожелали лично проводить в последний путь своего погибшего лидера. Похороны из дела семейного превратились в политический акт. И нам пришлось с этим смириться.

      Шеф лежал в отдельной палате, возле которой был выставлен круглосуточный пост. У меня проверили документы, попросили сдать оружие, и лишь после этого впустили в палату. Шеф лежал на кровати, до горла накрытый простынёй. Его и без СКАЧАТЬ