Цезарь. Александр Дюма

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вернул меч в ножны.

      Как! тот самый Клодий, который впоследствии, преданный всей душой Цезарю, станет любовником Помпеи и захочет убить Цицерона, этот же самый Клодий оказывается другом Цицерона и хочет убить Цезаря?

      – Черт возьми! да, вот так и бывает в жизни.

      Это кажется вам непонятным. Но мы все объясним вам, дорогие читатели, будьте спокойны; возможно, это окажется не очень нравственно, но, по крайней мере, понятно.

      Счастливый человек, гордый человек, человек ростом в сто локтей во всей этой истории с Катилиной – это Цицерон.

      В Цицероне было много от господина Дюпена, хотя в Дюпене было не так уж много от Цицерона.

      Вы видели господина Дюпена на следующий день после восшествия на престол короля Луи-Филиппа?[19] Если бы он писал стихи на латыни, он написал бы те же, что и Цицерон; если бы он писал стихи по-французски, он просто перевел бы их.

      Вы ведь знаете стихи Цицерона, не правда ли?

      O fortunalam nalam, me consule, Romam!..

      О счастливый Рим, рожденный под моим консулатом!..

      Так вот, а уже через восемь дней Цицерон – тот самый, который требовал ужесточить наказание для заговорщиков десятилетней ссылкой, – защищал Мурену, обвиненного в участии в заговоре; затем он защищал Суллу, сообщника Катилины; защищал его, он, Цицерон, который заставил удавить других его сообщников!

      На мгновение, как мы уже сказали, он стал царем Рима.

      Помпей отсутствовал, Цезарь стушевался, Красс молчал.

      – Это уже третий иноземный царь над нами, – говорили римляне.

      Двумя другими были Таций и Нума. Таций и Нума были из Кура; Цицерон был из Арпина.

      Выходит, все трое действительно были чужеземцами для Рима!

      Глава 11

      Когда заговор Суллы[20] был раскрыт, Цетег и Лентул удавлены, а труп Катилины найден на поле боя в Пистории, все решили, что Рим спасен. Точно так же было в 1793 году, когда после раскрытия каждого нового заговора Франция бывала спасена таким образом одиннадцать раз за месяц.

      «Еще одна такая победа, – говорил Пирр после битвы при Гераклее, гда он потерял половину своих солдат, половину лошадей, половину слонов, – еще одна такая победа, и я погиб!»

      Больше всех в то, что он спас Рим, верил сам Цицерон. Его победа ослепила его; он верил в этот союз сената и всадников, аристократов по рождению и аристократов по деньгам, в союз, о котором он мечтал; но даже и сам он не замедлил усомниться в продолжительности этого студенистого мира… – как еще можно передать его слова «concordia conglutinate»? – этого непрочного примирения, примерно так.[21]

      Что же до Цезаря, то, как мы уже сказали, он был очень рад остаться незамеченным в этих обстоятельствах.

      Когда он выходил из сената, в тот самый момент, когда СКАЧАТЬ