– Да остановите же их! Гвардейцы, остановите их! Стреляйте, но только остановите! Боже мой, какой позор для русской армии!..
Гвардейцы расстреливать русскую пехоту не стали – они стали их бить: ломать челюсти и выбивать зубы. А вот офицеры начали стрелять. Тухачевский стрелял. Смирнитский – нет. Но это было ужасающе: сотни немецких солдат корчились в предсмертных судорогах от ударов штыками – сотни, которые сдавались в плен. Над полем стояли плач, стоны и смертельный вой. И еще один вой – моторов – несся с неба. Это штабс-капитан Петр Нестеров на своем маленьком самолетике гнался за большим «Альбатросом», управляемым какими-то знаменитыми австрийскими баронами, и, догнав его, протаранил… Впервые в мире! Самолет с баронами рухнул на землю. На землю упал и самолет с погибшим во время тарана русским летчиком-героем. К выпавшему из обломков самолета телу мертвого летчика тут же подскочили русские солдаты, которые минуту назад убивали и грабили убитых немцев, и стали сдирать с Нестерова кожаную куртку, шлем, очки, сорвали награды и вытащили кошелек – все пригодится в хозяйстве. С трудом потом узнали в лежащем в одних кальсонах трупе великого пилота России.
Таранавки – поле славы русского оружия!
Живыми из боя вышли Глеб с Михаилом. Оба в крови – не в своей, во вражеской.
– Ну вот и закончился твой подарок, Михаил, – грустно сказал Глеб, показывая браунинг.
– А это на что? – Тухачевский вытащил из-за пазухи два пистолета и обоймы.
– Откуда?
– Так мой денщик Архип по офицерам немецким прошелся, когда убитых и раненых собирали. Он еще и гранаты немецкие прихватил, да я не взял – не наше это, не офицерское оружие; солдатам приказал отдать. Хотя под Танненбергом не граната бы – нас бы всех положили из бронеавтомобиля.
– Мне второй пистолет не нужен, а вот обойму возьму.
– Бери. Уж больно хорошо ты с моим подарком обращаешься.
Не знал только Тухачевский, что не ради пистолетов и гранат ползал по полю боя его денщик, а чтобы поживиться, по карманам убитых немецких офицеров пройтись: у кого часы да портсигар, у кого цепочку с шеи сдернет, кольцо на пальце увидит – вжик ножом; и отсутствие пальцев на правой руке не мешало – лихо орудовал. Веселый малый быстро сообразил, что война для него – доходное место, в бой не лез, после боя появлялся. А Тухачевский-то думал, что он для него старается.
Исход боя был решен атакой русской лейб-гвардии.
– Хлопова ранило в ногу, унесли, – сказал Глеб.
– А Семен Иванович цел и невредим, ни одной царапины. Смеется: заговоренный, мол, с японской, там всю кровь оставил.
– Ты видел, что эти трусы-то устроили? Сволочи! Пока стрелять не начали – поубивали бы всех пленных.
– А у СКАЧАТЬ