Сожжение. Александр Павлович Андрюшкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ было, как христианство делает любую местность похожей на средневековую Европу! Конечно, географически Тихвин – и есть Европа, но в современной жизни отличия велики, а услышь-ка звон колоколов там, наверху, на стальных балках, вделанных в белёную кирпичную кладку, подними голову и взгляни на древние арки (а иногда и опусти голову, чтобы не удариться лбом о низкую притолоку), посмотри на булыжник монастырского двора, на то, как женщины насадили розы и прочие цветы – вертоград земной – перед храмом, – и ты перестанешь понимать, где ты, в Авиньоне, Лейпциге или Тихвине. И река Тихвинка с её кустами ивы и жёлтыми кувшинками покажется Луарой, Сеной или верхним Рейном.

      В общем, жить бы там и жить, спасаться вдали от мира, – но душу-то спасать и не давали! Не было ни уединения, ни настоящего – великого – безмолвия, а были мелкие дрязги… Да теперь уже и не мелкие, усилившиеся с назначением нового наместника, молодого епископа Мефодия, привёзшего с собой в Тихвин небольшую, но сплочённую команду. Главным в ней, пожалуй, был Стронский Иван Вилович, одно только отчество которого верующего человека могло ужаснуть. «Вилович» – это значит, отца его в своё время назвали «Вилом», по инициалам вождя: «Владимир Ильич Ленин», «В.И.Л.».

      Поверить в это поначалу было трудно, но этот Стронский ловил кайф именно на том, чтобы «доставать» и даже прямо пугать людей верующих, для чего все средства шли в ход, включая даже его внешность: не столько низенькую, округло-пузатенькую фигурку, сколько гигантские какие-то усы. Они не имели стандартных разлётных концов, как у Будённого, но отрастали вперёд, завешивая губы и даже представляя собой некую крышу над подбородком. Пищу Стронский должен был просовывать слегка снизу вверх, как бы под застреху этой крыши. Всё это Алексий разглядел в первую же встречу с ним – едва ли не самую тяжёлую. Причём этот «китовый ус» (такая фраза у Алексия родилась для усов нового управляющего) не был непрозрачен, и губы Стронского были видны сквозь толстые, но редкие волосы его усов. И было видно то непередаваемо-насмешливое, тонкое выражение, которое мелькнуло на его губах при первом разговоре.

      Дескать: что, мальчик, мечтаешь повторить святых? Не бывать тому! Не позволю!

      …Об этом хотел бы рассказать Алексий отцу Георгию, но… Что-то подсказывало, что изливать душу даже близкому другу не нужно, – по крайней мере, начинать с этого не нужно. Лучше разговорить отца Георгия о его проблемах.

      ***

      Он застал отца Георгия готовым к поездке в колонию Металлострой, в его двухкомнатной квартире в высотном доме, на Советском проспекте в Рыбацком. Матушка Ольга, жена отца Георгия, тоже была дома и занималась с двумя их детьми – семи и пяти лет. К ужину она ждала мужчин назад, а вначале они по-быстрому должны были съездить в тюремный храм в Металлострое – благо, отец Георгий был автомобилистом, и вполне довольным своим не новым, но пока ещё безотказным «Рено». Он, как всегда, начал укорять отца Алексия за то, что тот ещё не сделал этот шаг современного человека, СКАЧАТЬ