Пятерня. Сергей Корнеев

Чтение книги онлайн.

      Одной только встречей солдатская фантазия не ограничивалась. Они развратно пели о женских ласках и умирали девственниками.

      Песню пытались запретить. Признали упаднической. Говорят, что её исполнительницу Лалу Андерсен, собирались отправить в тюрьму. Но угрозы не были страшны самой прилипчивой мелодии. Кроме того, «Лили Марлен» любил сам «Лис пустыни» Роммель.

      По другую сторону фронта, в Москве, напевали «Синий платочек».

      К двадцать пятой годовщине Октября вышел фильм «Концерт фронту». На экране весельчак-егоза Райкин заправлял бобину в киноаппарат и из муара появлялась белокурая муза Клавдия Шульженко. Страна вторила своей любимице:

      – Кончится время лихое, с радостною вестью приду, снова дорогу к милой порогу я без ошибки найду…

      Любая из этих песен, несомненно, понравилась бы комсомолке Лиле Сорокиной. Ей даже довелось услышать несколько тактов «Лили Марлен», пока немецкие офицеры избивали её на полу избы. Пол ходил ходуном от ударов, когда её размазывали тяжёлыми сапогами по доскам, и иголка слетела с дорожки. Осталось лишь мрачное шипение.

      Перед смертью её раздели догола и выволокли на снег. Один из солдат в шутку облил её ледяной водой из кадки. На морозе вода ошпарила, как кипяток. Лиля истошно заверещала.

      Солдаты и офицеры громко смеялись и улюлюкали. Как свора охотничьих собак, они погнали девочку к наскоро сколоченное виселице, и понукали её грязными ругательствами.

      – Nutte!

      – Hündin!

      – Schickse!

      Молодой офицер приподнял невесомую Лилю, чтобы на шею накинули грубую верёвку. Обледеневшие волокна царапали кожу. Немцы смеялись и тыкали пальцами в кровавую кашу, в которую превратилось лицо девушки. Правая бровь стекла вниз, как воск на свечном огарке. Второй глаз не открывался вовсе. Из-под чёрной щелочки между веками выступили розовые слезинки и быстро высохли на морозе. Распухшие губы не закрывались: сквозь сиреневые валики виднелись обломанные зубы.

      Немцы столпились вокруг еле живой партизанки, чтобы сделать фотографию на память. Под раскаты одобрительного хохота офицер Раух приколол девушке на голую грудь красную звёздочку, которую нашли при обыске.

      Её хватали за руку и махали на камеру, словно та была тряпичной куклой. Молодой Христиан замёрзшими пальцами крутил ручку переносной Arriflex.

      Раух вышел вперёд и аккуратно, придерживая плоть большим пальцем, срезал Лиле левый сосок, будто кусок твёрдой колбасы. Положил в рот, несколько раз прожевал и выплюнул девочке в лицо. Боевым кинжалом он отсёк Лиле обе груди и отдал команду вешать. Толпа поддержала его криками.

      Изуродованную грудь прикрыли табличкой «Таков конец партизана» и девочку, наконец, казнили. Веселье закончилось. Солдаты поспешили в тёплые избы, над которыми поднимался дымок печных труб. В зимнем воздухе дым застывал завитками и улетал прочь. Собиралась вьюга. Тянула низкая позёмка. И ветер зачинал унылую песню. Тонкое СКАЧАТЬ