Речь через завесу. Стихи. Андрей Цыганов

Чтение книги онлайн.

      Проста погода, без лукавства,

      не моросит, но и не греет.

      Собор и баптистерий – Пасха,

      католик празднует еврея

      в век эволюции христианства.

      Река людей течет по пьяцце,

      мелькают лица, бедра, арки,

      ветшают улочек изнанки,

      в такт карусельному эрзацу

      шныряют по толпе цыганки.

      Давид не внемлет фотовспышке,

      его глаза остекленели.

      Венеры томны в башни вышке,

      старик раввин давно не дышит,

      висит в картинной галерее.

      Века прошли – мне это снилось.

      Путеводитель на закладку.

      Тут все давно уже случилось,

      лишь крыши стройно держат кладку

      от возрождения к упадку.

      Терраса, плотный запах неба,

      вдали торчит какой-то купол.

      Безвременье. И я здесь не был.

      А что осталось? – только небыль

      и птицы – вечный Божий рупор.

      Развеян дым и улетает,

      торговец маслом драит склянки.

      Пасхальный саван тихо тает,

      по улице бредут цыганки, бредут

      и выручку считают.

      Тамбур поезда для поэзии снов.

      Для чтения – смерч переезда.

      Стихи прорастают совестью слов.

      Велика плата проезда.

      Многих много куда-то едущих,

      Вереницы людей-странников.

      Каждый делом своим ведающий,

      Стережет свой мир от охальников.

      Незнакомка напротив щурится,

      Изучая глазами сближенного.

      Спрятаться от глаз, зажмуриться,

      Душит взгляд ее черней выжженного.

      У нее своя печаль дождиком,

      У нее своей жизни меты.

      Если б был я в миру художником,

      Рисовал бы ее портреты.

      Небосвод в пыли околдован,

      Мысли роем летят в прострации,

      Каждый к месту, как гвоздь прикован,

      В ожиданье конечной станции.

      Паутинками нитей лепит

      Не Праведная и не Обманная,

      Влево-вправо мотает, слепит

      Жизнь-дорога обетованная.

      Часы секундной стрелкой отмеряют что-то,

      похожее на время и, возможно,

      отмерили бы точное, но сложно.

      Щелк – и через мгновение – щелк —

      одни настенные, другие на столе.

      Щелк – и в ответ, как эхо – щелк —

      волна разносится частицей и во мне

      вращает электроны в ритме терций,

      и, напрягаясь слухом в декабре,

      проскальзывает тихо в ум и сердце.

      А на столе стоят конфеты, пьется чай,

      а может быть еще пока что кофе,

      а на стене портреты и вуаль

      от прошлого, и прошлого заботы.

      Висят портреты, взор из-под стекла

      такой таинственный, и все, что невозможно,

      описывают блеклые слова,

      которые отточено-серьезно

      ведут по переулкам декабря

      к ступеням лестницы в накрашенном подъезде,

      и вместе с ним стучатся погодя,

      в пространство времени, побуквенно идя.

      Часы настенные и на столе одни,

      щелчки того, что называют время,

      секундных стрелок шепот – погоди —

      приносит в жизнь таинственное зрение

      и знание, которое дано

      услышать нам, и, как бы в назидание,

      проводники проносят в мироздание,

      сквозь воздух, лишь слова и отставание.

      я вглядываюсь в темноту во мне,

      она трещит, расходится в каньоны.

      исследует души своей районы

      мой глаз, уже насытившись извне.

      щель между двух миров, как бесконечность,

      совсем СКАЧАТЬ