Название: Отрубленная рука
Автор: Ярослав Астахов
Издательство: Бебихов Дмитрий Витальевич
Жанр: Рассказы
Серия: Лезвие осознания
isbn: 5-98668-001-4
isbn:
Я помню их имена. Двойные, подчас причудливые… Иван Серый.
Кряжистый, как это почему-то иногда говорят люди о подобных себе, старик. Седая грива волос, расчесанных на прямой пробор. Серые, внимательные глаза со странной величины зрачками. Неопрятные брови… Ей дьявол, он чем-то напоминал меня! Может быть – морщинами на загорелом лице, пролегшими, как трещины в коре дерева.
Я помню выражение его глаз в момент, когда его брала смерть.
Но чаще мне вспоминается, какими были эти глаза, когда показывал он сыну итоги дела, занявшего последнее десятилетие его жизни. Я вижу как наяву: они идут медленно около стены башни, которую недавно возвел старик на моей земле. И вот он останавливается и оборачивается к сыну:
– Смотри, Владимир, какие мощные стены! За такими стенами не погибнешь.
По-видимому, в этот миг он вспоминает название, которое придумали люди для моей котловины. Потому что затем говорит еще:
– Расспрашивал я таежников, почему такое «веселое» имечко у сего места. Они сказали, что, будто бы, недобрая у него слава. Не первый уж тому век – нет-нет, а и находят в котловине разорванных диким зверьем людей. И даже сочинили предание: это, мол, дела какого-то жестокого тутошнего божка. Представляешь? Не перевелись еще места на земле, где по-настоящему в леших веруют.
Владимир улыбнулся задумчиво и молчал. Старик же продолжал, усмехнувшись:
– Но на такую-то стену и лешему не залезть. Четыре человеческих роста. И окна под самой крышей.
– А знаешь, – говорил он еще, – я тут, покуда работяги пахали, все исходил вокруг вот с этой новомодной помповой пушкой. Да вниз жерлом. Это чтобы сразу же выстрелить, если что! И я – ты будешь смеяться – поначалу вскидывался на каждый шорох. Такую уж над нами имеют власть имена. Да… Гибельная котловина… Но только ничего гибельного я тут не встретил. Ни одного опасного хищника за пять лет. А ведь это сердце Тайги! И вот я тебе что скажу, как охотник. Обходит почему-то зверь это место. За целый выстрел. Я даже и следов никаких не видал на склонах. Ну разве что раза два. А вон – доберись до тех сопок, и будет тебе следов… Впрочем, ты-то, гринписовец, и там, наверное, ничего не заметишь.
Старик присел на высокий камень, подвернувшийся по пути, и раскурил трубку. И говорил затем, выпуская изо рта тонкий дым.
– Я думал вот еще, а нет ли здесь чего просто вредного? Как в присказке насчет ларчика. Какая-нибудь радиация? Или может – магнитные аномалии, типа тех, от которых в иных местах даже скрючивает стволы деревьев? Но сосенки на этой земле, ты видишь, все прямые растут. Что молодые, что старые… А видывал я, Володя, смерть-поляны на реке Кова. Так там стволы вокруг них – как опрокинутый значок доллара! Да там и компас безумен. А здесь такого не замечал – стрелка постоянно указывает, куда положено. Померил я и уровень радиации во многих местах. Вот этим счетчиком. И знаешь, что оказалось? Он здесь везде ниже фона.
– Ну разве только вон там, – и палец с пожелтевшим от табака ногтем указывает на скальный выступ одного из холмов, окружающих котловину. На выступ, очень хорошо мне знакомый. – Почему-то возле во-он того пня (как он тебе, кстати, а? – напоминает отрубленную руку, не правда ли?) машинка чуть оживает. Видимо, осадки выпали после каких-нибудь ядерных испытаний. И почему-то сохранились именно на этой скале, не вымылись… Но превышение незначительно. И, кроме того, так совпало: именно вот эту деталь ландшафта нам предстоит взорвать. Чтобы завершить весь мой план. И мы это осуществим сегодня! А там посмотрим, останутся ли на нашей с тобой земле какие бы то ни было превышения. Затем я и захватил счетчик.
Иван умолк. И долго неподвижно сидел на камне, и дымил трубкой. А его сын, поставив ногу на тот же камень и скрестив руки на груди, смотрел вдаль.
Но вот он обратился к отцу:
– А все-таки, почему выбрал ты именно это место? Не очень-то удобно здесь было вести строительство. А многие другие пу стыни подошли б не хуже. Для дела, что задумали мы.
– Все тоже! – отвечал ему отец, помолчав еще. – Все эта непонятная власть, которую имеет над нами слово! Я, только лишь увидал имя этой земли на карте, решил: быть здесь. Погибнуть хочу для мира… и мир пусть для меня хоть погибнет! Коллега твой по эстраде неплохо спел: «И стелется гарь – от игр этих взрослых детей»… А мы с тобою, Володя, достаточно наглотались гари! Что я, что ты. И потому она подходит нам лучше некуда – Гибельная-то котловина… Исчезнуть из их возни. Погибнуть для них для всех. Обрести покой!
У старика догорела трубка. Он удивленно посмотрел на нее, помедлил, и вдруг указал ее черенком на башню:
– Да! Вот оно. Все, что накопили нам твои песенки и мои холсты. И довольно! СКАЧАТЬ