Чабрец на склоне. Борис Козлов

Чтение книги онлайн.

      Сон не приходил. Испробовав поочередно левый бок и спину, Вадим решился и осторожно повернулся на правый – лицом к жене. В темноте спальни привычные его глаза рассмотрели знакомый, безмятежный во сне профиль. Поколебавшись, он встал и на цыпочках ушел в салон, скрючился под пледом на скользком кожаном диване и зажмурился, делая еще одну попытку. В ушах немедленно зазвучало утреннее: “ваша доктор Чудски”.

      “Ерунда, просто показалось. Ну же, засыпай”.

      Клара Гербст смотрела на него спокойно и внимательно; взгляд, длившийся утром пару секунд, остановился на его лице, словно нашел для себя что-то удобное, подходящее для неспешного раздумья. Теперь он мог ответить на этот взгляд, не ограниченный ничем, – ни временем, ни робостью, ни приличием. “Гербст это, верно, осень – Der Herbst”.

      Сердце сделало затяжную паузу, в точности как утром. Вадим отбросил плед и сел.

      Нет, не выходит. Он полез в бар за пузатой бутылкой с надписью XO – “крестики-нолики”, сделал большой глоток и остановился: карие осенние глаза все еще глядели на него с раздумьем, словно решали что-то.

      Завибрировал телефон. Вадим ответил – даже с облегчением.

      – Доктор Кляйн, вы нам нужны – срочный случай, – низкий голос Чудской, всегда его волнующий, вне зависимости от обстоятельств, сейчас почему-то смутил.

      – Насколько срочный?

      – Очень, очень срочный… экстренный… неотложный.

      – Хорошо, выезжаю.

      Вадим посидел немного, обдумывая происходящее. Жена в спальне заворочалась и затихла. На часах два ночи. Выбирать, собственно, не из чего…

      В приемном происходило обычное: нарочито шумные парамедики вкатывали и перекладывали, охрипшие регистраторши стучали по клавиатурам, вяло сновали в своих кроксах сестры, стажеры дежуранты сонно полулежали на роликовых стульях, безучастные ко всему.

      “Всенощное бдение” это следовало проскочить побыстрее – меньше всего ему хотелось сейчас встретить больничных знакомцев. Вадим втянул голову в плечи и гулко зашагал по длинному коридору, увешанному вперемежку Шагалом и Кандинским.

      В пустом лифте он равнодушно посмотрел на бледного человека в зеркале, пригладил рукой волосы и вскоре вышел в тихий холл шестого этажа. Перед дверью с новенькой табличкой “Доктор Кляйн” остановился и внимательно посмотрел по сторонам: ни души. Отпер ключом и шагнул в темноту, остро пахнущую знакомыми духами.