Антропоцентристская экоэтика имеет христианские истоки, связанные с христианским пониманием человеческой миссии попечительского управления природой. Ее можно определить как этику христианского гуманизма и персонализма. В данном случае антропоцентризм не есть мания господства над природой посредством инструментальной рациональности. Иными словами, антропоцентристская экоэтика, связанная с христианской пасторальностью (взглядом на человека как на пастуха природы), не должна быть отождествлена с модерно-имперской традицией господства над природой во имя страстно-эгоистических целей. Верно, что эпоха модерна сформировалась во многом под влиянием христианских ценностей. Христианский мир домодерной эпохи воплотился в модерне посредством теории творческого разумного субъекта. Свободный персональный субъект, творчески преобразовывающий себя и космос, был неизвестен языческому миру. Однако в модерне была сильна и языческо-человекобожеская тенденция, тенденция забвения трансцендентного, эгоистическая прометеанская иллюзия человеческого всемогущества. Именно этот вектор развития модерна и повинен в инспирировании экологической катастрофы. Второй образ модерна связан с эгоистическим самообожествлением человека, забвением трансцендентных ценностей, развитием эгоистической инструментальной рациональности и повинен в инспирировании экологического кризиса.
Антропоцентристская экоэтика связана с контекстуалистской интерпретацией технологии. Создание, развитие и использование технологии зависит от социального контекста. Технологию нельзя осмыслять вне человеческого контекста. Ценности «встроены» в саму технологию. В сущности, контекстуалистское понимание технологии связано с интерпретацией технологии как продолжения человеческого бытия. Контекстуалистское понимание технологии избавляет как от мессианского взгляда на технологию, СКАЧАТЬ