Три товарища и другие романы. Эрих Мария Ремарк

Чтение книги онлайн.

      – Этих денег мы все равно не увидим, – сказала женщина, – все отдать придется.

      – Ничего, мать, все образуется, – сказал он. – Все образуется!

      Она не ответила.

      – Там поскребывает маленько – при переключении на вторую, но это ничего, не дефект, так сразу было, еще когда она была новой, – сказал мужчина таким тоном, будто вел речь о своем ребенке. – Она у нас три года, и ни одной поломки. Просто я тут разболелся, ну а мне тем временем подложил свинью один… друг…

      – Один негодяй, – сказала женщина с каменным лицом.

      – Да ладно, мать, – посмотрел на нее мужчина, – я еще выкарабкаюсь, увидишь. А, мать?

      Женщина не ответила. Мужчина весь взмок от пота.

      – Оставьте мне свой адрес, – сказал Кестер. – Может быть, нам понадобится водитель.

      Мужчина торопливо, но старательно вывел свой адрес тяжелой честной рукой. Я переглянулся с Кестером, мы оба понимали, что должно произойти чудо, чтобы из этого что-нибудь вышло. Но время чудес миновало. Чудеса теперь бывают разве что в худшую сторону.

      А мужчина все говорил и говорил, будто в бреду. Аукцион уже кончился. Мы остались одни во дворе. Он рассказывал нам, как пользоваться стартером зимой. И то и дело трогал машину руками. Но потом как-то сразу стих.

      – Ну пойдем же, Альберт, – сказала женщина.

      Мы подали ему руку. Они ушли. Мы подождали, пока они скрылись из виду, а потом завели машину.

      Выезжая со двора, под аркой мы увидели, как старушка с попугаевой клеткой в руках отбивается от ребятишек. Кестер остановился.

      – Вам куда? – спросил он старушку.

      – Господь с вами, – сказала она, – нет у меня денег на катание.

      – Не надо денег, – сказал Отто. – У меня сегодня день рождения, поэтому катаю бесплатно.

      Она, недоверчиво глядя, прижала к себе клетку с попугаем.

      – Да, а потом выяснится, что надо платить.

      Мы успокоили ее, и она села в машину.

      – Зачем это вы купили себе попугая, бабушка? – спросил я, когда она выходила из машины.

      – А для вечеров, – сказала она. – Как вы думаете, корм-то дорог ли нынче?

      – Нет, – сказал я. – А что значит для вечеров?

      – Так ведь он говорящий, – ответила она, посмотрев на меня выцветшими старческими глазами. – Будет хоть с кем слово перемолвить.

      – Ах вот как… – сказал я.