НА ЛАБУТЕНАХ ПИТЬ. текст КСЕНИЯ СОБЧАК

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ние, – «Снова живы для наживы». Это было программное заявление. Я ему следую, все правильно, все складывается, как я планировал. «Снова живы для наживы». Не для каких-то творческих реализаций, не для чего иного. Это программное заявление, которое я выполняю.   Скажи, пожалуйста, нестрашно говорить об этом впрямую? Не боишься ли ты, что это будет неправильно воспринято? Нет, нет, нет. Не боюсь, потому что мне надоело смотреть в эти честные глаза наших исполнителей, которые говорят: «Мы для души». Зачем вы это делаете для души? Если вы делаете для души, но плохо, давайте я буду делать для денег, но хорошо. Для души у нас делают дороги, строят стадионы для души. Давайте для денег что-нибудь сделаем? Вот я и делаю для денег. То есть Шнуров про бабло? Что значит «про бабло»?   Ну, в смысле, что он про то, чтобы зарабатывать деньги, он такой вот чувак про заработки. Шнуров делает качественный продукт.   Это правда. Если про зарабатывание денег, то, конечно же, есть механизмы гораздо проще. Нужно было в свое время встраиваться во власть, вот там деньги как бы зарабатываются, зарабатываются в кавычках. Я иду по пути наибольшего сопротивления, заметьте. Так деньги не зарабатываются в этой стране. Так что, как это я про бабло? Про бабло у нас люди со значками депутатов, они вот про бабло, да.   Я думаю, интервьюера для тебя редакция Forbes выбрала именно для разговора про бабло. Не потому, что я хороший интервьюер, как мне бы хотелось думать, а ровно из-за моих белых конвертов, найденных у меня два года назад. Это была шумная история.

      Потому что понятно, чего греха таить, шоу-бизнес в России если не черный, то серый точно. Ну согласись.

      В серой зоне абсолютно. У нас всех есть ПБОЮЛы. Все там, понятно, платят какую-то копеечку, но в принципе это все находится в серой зоне. Понимаешь, я, к сожалению, плачу уже не копеечку. Где-то года три как, а может, и больше. Нет, больше. Очень большие суммы я перевожу на ИП. Смотри, у меня есть ООО, есть ЗАО, есть ИП. Со всего этого я плачу налоги. Ты попробуй продавать музыку в электронном виде и не платить налоги. Ты попробуй заключить рекламный контракт всерую. Ты попробуй собрать стадион и вот так сказать.   Ну, слушай, по стадионам есть схемы. Ты говоришь, что у тебя не продался стадион, что у тебя половина зала, а на самом деле у тебя весь стадион, они же не будут считать по головам. Нет, в случае «Ленинграда» это невозможно. Это очевидно, что он продался, понимаешь.   Очевидно, что спектакль «Сон в летнюю ночь» был у Серебренникова. Это же не мешает его судить за то, что спектакля не было. Что мешает тебе сказать: ребят, у меня половина зала только сидела. Это, наверное, должны говорить организаторы концертов. Организаторы концерта – это не я. Я, собственно говоря, получаю гонорар, который у нас есть. ИП у каждого сотрудника в «Ленинграде», кто-то трудоустроен в ЗАО «Ленинград», кто-то – в ООО «Ленинград». И все они платят налоги. Я плачу, кстати, очень большие налоги, на мой взгляд. То, что я получаю от этих налогов, гораздо меньше, чем я плачу.   Хорошо, все равно расскажи, чтобы нас не привлекли за это интервью, абстрагируемся лично от тебя. В целом наш шоу-бизнес находится в очень такой серой зоне, согласись. Что с этим делать? Смотри, публичная деятельность более-менее прозрачна, там все ясно. Все, что касается корпоративов, это, конечно, частных мероприятий, то да. Все в конвертах, и к бабке не ходи.

      Более того, это недоказуемо, выступил у друга, взял гитару в руки.

      Никак. Это очень круто. Я считаю, что это замечательно, эти наши квартирники. В 70–80-х все скинулись по три рубля и получили Бориса Гребенщикова. А теперь у нас корпоративники.   Какой основной источник дохода проекта «Ленинград» – концерты публичные, корпоративы, продажа музыки, реклама? Не могу тебе сказать, не знаю просто.   Но примерно как ты представляешь? Мне кажется, на первом месте должны быть сборы от концертов, стадионы, на втором – корпоративы, на третьем – реклама. Какое-то такое должно быть соотношение. Ну, наверное, так и есть. Дело в том, что ты не поверишь, но я не знаю, сколько денег у меня даже на карточке. У меня все финансы…   Давай вот честно. Я сама была удивлена, зашла в какой-то магазин в Питере, понравились сережки. Захожу через три дня, магазин очень красивый на углу. Говорю: у вас же вот сережки были. Шнуров купил. Ну ладно, купил. Нет, говорит, жене купил. Пришел, взял за двадцаточку сережки. Это не значит, что я знаю, сколько денег у меня на карте. Я, правда, не знаю.   Больше двадцати тысяч долларов, раз ты можешь купить и позволить. Там явно больше двадцати тысяч, да.   Ну хорошо, ты понимаешь примерно свои расходы-доходы? Нет.   То есть ты не копишь, не откладываешь? Этим всем занимается Матильда.   Но у тебя деньги лежат в России в рублях, долларах, евро? Можешь чуть-чуть об этом рассказать? Я спрошу у Матильды.

        То есть ты не знаешь ничего? Я вообще даже не парюсь по этому поводу. Человек либо производит деньги, либо их сохраняет. Это не мой профиль. Я думаю о том, как их зарабатывать. А если я буду думать, где их сохранять, как их хранить, на каком счету, это не мое занятие.   Как формируется цена? Смотри, ты сейчас артист дорогой, насколько можно это озвучивать, но в принципе, если ты звонишь в любое агентство и хочешь пригласить группу «Ленинград» на частное мероприятие, это будет стоить прям сто пятьдесят, прям дорого. Я думаю, сто двадцать где-то, предполагаю. СКАЧАТЬ