Исповедник веры протоиерей Григорий Пономарев. 1914-1997 гг. Жизнь, поучения, труды. Том 2. Елена Кибирева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ достигая их глубины, благодатно проникаясь ею, вдруг начинает говорить от себя. Вернее, как сказал преподобный Силуан Афонский, совершенные отличаются от других тем, что от себя ничего не говорят. Такое же впечатление производят, например, «Письма духовным детям» игумена Никона: как будто известные каждому семинаристу богословские истины, но в них присутствует такая простота и глубина, которая не может не потрясать любящую Бога душу. В этом тайна и чудо – соединение опыта Церкви со своим личным.

      И у отца Григория мы читаем то, что много раз читали у других: о предании себя воле Божией, об узком пути спасения, о кресте, о молитве и о любви как основании всего. Но оттого, что это идет изнутри, все отмечено неповторимою новизной. «Предать себя всецело Господу (подчеркнуто) – да будет воля Твоя, внутренно (подчеркнуто) пусть эти слова скажутся». И под этой краткой записью, как часто он делает в подобных случаях, стоят даты: 19.02.90, 25.04.90, 10.10.94, 18.11.94, 24.12.94. Так писатель датирует окончание работы над своим трудом. А здесь эти цифры означают, что в течение всей жизни на разных этапах ее происходит все более глубокое и потому все более новое постижение всем известной истины.

      «Бойся, страшись льготности, – пишет отец Григорий. – Страшись остаться у потухшего духовного костра». Мы понимаем, что означает этот образ костра для человека, прошедшего колымские, с леденящими долгими зимами, концлагеря. Каждое слово у него действительно оплачено жизнью. «Сам замерзнешь, и приходящих к тебе не согреешь добрым, ласковым словом, словом одобрения, словом жизни».

      Вспоминается рассказ одного епископа о человеке, прошедшем через такие же лагеря, который выражал некую тревогу по поводу своей благополучной жизни на свободе: «Дело в том, – говорил он, – что когда я был в том аду, я сознавал, что все мои молитвы за моих врагов принимает Господь, потому что за ними стоят мои страдания. А теперь, когда я живу на воле и в благополучии, у меня нет прежней уверенности».

      Вот почему отец Григорий снова и снова возвращается к теме «льготности»: «Льготность очень большой и опасный враг. Ласково берет, но жестоко бьет». И снова: «…Очень опасный, ежечасно подстерегающий враг». К теме «ежечасно подстерегающего врага», красной нитью проходящей через все его заметки, мы еще вернемся.

      Тайна крестного пути – Креста – для отца Григория неразрывно связана с тайной любви и молитвы. «Вот наука: как молиться? – спрашивает он и отвечает,– это отдать себя целиком и полностью, со всеми своими мыслями и желаниями». «Молиться надо… с полной отдачей себя, а не просто с рук толкать», – говорит он в другом месте. Как похоже это на мысли святителя Феофана Затворника и святого праведного Иоанна Кронштадтского о молитве! Или на слова преподобного Силуана Афонского: «Молиться за других – это кровь проливать».

      Как же достигнуть такой высоты нам, теплохладным и унылым? Или это не про нас написано? — «Надо просто физически заставить себя молиться. Пусть вначале несвязно, запинаясь, даже падая. Невзирая на все это, вести свой разговор, свою беседу с горним миром».

      Если жизнь наша будет крестным восхождением к Богу, то Бог совершит все остальное. Как пишет преподобный Силуан Афонский, горе и опасности многих научили молиться. «Одна духовная дочь поведала:– пишет отец Григорий, – помолилась “Богородице Дево”, прочитала пятьсот раз, и ребенок больной, расслабленный, стал здоровым». И добавляет, как будто это он сам с ней молился: «Дивная сила молитвы!»

      Духовные советы отца Григория отличаются предельной простотой. «Очень важное наблюдение одной души-христианки: при крайнем телесном расслаблении, нежелании встать на молитву, надо совершать истово крестное знамение, да не один раз. После этого, – говорит отец Григорий, – вливается большая духовная энергия, загорается желание молиться (христианский опыт наших дней)». Мы знаем, что от крестного знамения совершаются самые великие чудеса на свете. А о формальном, небрежном осенении себя крестом святой Иоанн Златоуст говорит как о бесовском махании.

      Точно такого же свойства его размышления о любви к Богу и к человеку. Без этой любви нет христианства, но ужас заключается в том, что люди так привыкают к этим все определяющим и постоянно звучащим словам, так привыкают к святыням, что уже почти не воспринимают их. А между тем, вся духовная война, которая непрерывно идет в каждой душе человеческой и в мире, сосредоточена только здесь.

      «Враг сильно ненавидит эту заповедь и старается ежеминутно (без преувеличения) вселять, сначала мысленно, а потом словами и делами, нелюбовность к окружающим, а через это самое вводить нашу душу в страшное место духовного мрака, пустоты, озлобленности, раздражительности. Успех молитвы за других достигается при условии святого наказа: помни, Бог любовь есть».

      И чем глубже молитва любви, тем сильнее натиск врага, в особенности на пастыря. Все силы ада препятствуют этой молитве. Подвиг священника заключается СКАЧАТЬ