Все школьные истории. Юрий Сотник

Чтение книги онлайн.

      – Осторожно! Прольешь! – вскрикнули Дудкин и Аглая. Дело в том, что Гоша качнул головой, и гипс стал растекаться по картону.

      Сеня подправил гипс, а Дудкин дал Гоше карандаш и большой альбом для рисования.

      – Ты пиши нам, если нужно. На ощупь пиши.

      После этого мы сели на стулья и стали ждать.

      – Гош! Ну как ты себя чувствуешь? – спросила через минуту Аглая.

      Композитор подогнул коленки, прислонил к ним альбом и вывел огромными каракулями: «ХАРАШО».

      Через некоторое время Сеня потрогал гипс. Тот уже не прилипал к рукам.

      – Порядок! – сказал руководитель. – Теперь скоро.

      В этот момент композитор снова принялся писать. «ЖМЕТ и ЖАРКО», – прочли мы.

      – Нормальное явление, – успокоил его Сеня. – При застывании гипс расширяется и выделяет тепло.

      Еще минуты через три он постукал пальцами по затвердевшему гипсу и обратился к нам:

      – Значит, так: самое трудное сделано. Я форму сейчас сниму, а маску вы сами отольете. Мне в кино пора. – Он уперся коленом в диван и схватился за край картона. – Гошка, внимание! Держи голову крепче. Крепче голову!

      Сеня потянул за картон, но форма не отделялась. Ласточкин дернул сильней… Композитор вцепился ему в руки и так взбрыкнул ногами, что альбом полетел на пол.

      – Ты чего? – спросил руководитель.

      – Гош, на, держи, пиши! – Аглая подала композитору упавший альбом.

      «ВОЛОСЫ», – написал тот каракулями и, подумав, добавил: «НА ЛБУ и ОКОЛО УХ». Потом он еще немного подумал и начертал поверх написанного: «И БРОВИ».

      – Чего? Какие брови? – спросил Ласточкин.

      «ПРИЛИПЛО», – написал композитор.

      После этого мы очень долго молчали.

      – Вот это да-а! – прошептал наконец Дудкин.

      – Ладно! Без паники! – сипло сказал Сеня, а сам покраснел как рак.

      Он кусками оборвал картонную рамку и снова потянул, но композитор опять забрыкался.

      – Не учли немножко, – пробормотал руководитель.

      Он подступался и так и этак… Он хватался за гипсовый ком и со стороны подбородка, и сбоку, и сверху… Он то сажал Гошу, то снова укладывал его. Ничего не помогло! Всякий раз, как Сеня дергал за форму, композитор отчаянно лягался и размахивал руками.

      Аглая, Дудкин и я почти с ужасом следили за этой возней. Смуглое лицо Аглаи стало каким-то зеленоватым, темная прядка волос повисла вдоль носа, и она ее не убирала. Антошка стоял, подняв плечи до самых ушей, свесив руки по швам… Самым страшным было то, что Гоша не издавал ни звука. Он только со свистом дышал через папиросные мундштуки.

      – Небось даже плакать не может, – прошептала Аглая.

      – Как в могиле, – кивнул Дудкин.

      Зазвонил телефон.

      – Лешк, подойди, – сказал Антон, не спуская глаз с композитора.

      Я СКАЧАТЬ