Красная точка. Дмитрий Бавильский

Чтение книги онлайн.

      На самом деле, если по-чесноку, в нашей коробке за четверть века вообще ничего не изменилось. Даже граффити всё те же. Разве что щетина запущенности наросла до состояния раскольнической бороды. Уже не сбреешь: символ веры, однако. То, что по-умному называется «энтропией», затопило весь двор.

      Эх, совсем заврался. Как же мне надоело врать. В жизни и здесь. Я пишу эти строки под фортепианный концерт Равеля (тот, что для одной руки) на втором этаже родительского дома. Там, где папина библиотека и окна выходят в огород с яблонями и теплицей. Вижу, как старики работают в саду: мама в косынке у грядки с помидорами, папа в кепке возле гаражей, где он настойчиво и постоянно благоустраивает кусок поселковой улицы возле нашего дома. Судя по запаху с кухни, Лена пожарила рыбу. Сейчас спущусь вниз, сядем семьей за круглый обеденный стол, подведем итоги дня.

      «Красная точка» пишется кусками, только с идеей снять квартиру и закопаться на Северке в экзистенциальные переживания среди стёртого быта ничего у меня так и не вышло. Идея уж слишком красивая, чтоб сбыться.

      Не удалось, во-первых, выпасть из привычного графика, совместив писанину с работой, хотя бы и по удаленке. В редакции к моей просьбе об отпуске за свой счет отнеслись с пониманием. Хотя кто их там знает, что они думают обо мне на самом-то деле. Москвичи же.

      Во-вторых, я плохо себе представляю лица родных, когда я сказал бы, что снимаю квартиру на Куйбышева, вместо того чтобы остаться у них. И это перетягивает всё остальное – вот это самое ситуативное удивление. Лица мамы и папы, переваривающих ещё одну ненужную разлуку. Недоумённый взгляд Лены, ищущей в моем решении второе дно. Пока все дома, дом есть дом, нет ничего его важнее. Даже если пишешь свою самую важную книгу. Да хотя бы главный роман XXI века. Такой, значит, и выходит моя красная точка.

      Венеция-Париж, апрель 2016

      Красная точка

      Я думал, что я любил своё время так, как другие любят свою родину, с той же однобокостью, с тем же шовинизмом, с той же предвзятостью. И презирал другие времена с той же слепотой, с которой иные презирают другие нации. И моё время потерпело поражение.