Сочинения. Василий Розанов

Чтение книги онлайн.

      Любовь есть томление; она томит; и убивает, когда не удовлетворена.

      Поэтому-то любовь, насыщаясь, всегда возрождает. Любовь есть возрождение.

      Любовь есть взаимное пожирание, поглощение. Любовь – это всегда обмен – души-тела. Поэтому, когда нечему обмениваться, любовь погасает. И она всегда погасает по одной причине: исчерпанности матерьяла для обмена, остановке обмена, сытости взаимной, сходства-тожества когда-то любивших и разных.

      Зубцы (разница) перетираются, сглаживаются, не зацепляют друг друга. И «вал» останавливается, «работа» остановилась: потому что исчезла машина, как стройность и гармония «противоположностей».

      Эта любовь, естественно умершая, никогда не возродится…

      Отсюда, раньше ее (полного) окончания, вспыхивают измены, как последняя надежда любви: ничто так не отдаляет (творит разницу) любящих, как измена которого-нибудь. Последний еще не стершийся зубец – нарастает, и с ним зацепливается противолежащий зубчик. Движение опять возможно, есть, – сколько-нибудь. Измена есть, таким образом, самоисцеление любви, «починка» любви, «заплата» на изношенное и ветхое. Очень нередко «надтреснутая» любовь разгорается от измены еще возможным для нее пламенем и образует сносное счастье до конца жизни. Тогда как без «измены» любовники или семья равнодушно бы отпали, отвалились, развалились; умерли окончательно.

      …право, русские напоминают собою каких-то арабов, странствующих по своей земле…

      И «при свете звезд поющих песни» (литература). Дело все не в русских руках.

      Почтмейстер, заглядывавший в частные письма («Ревизор»), был хорошего литературного вкуса человек.

      Раз, лет 25 назад, я пошел случайно на чердак. Старый чемодан. Поднял крышку – и увидел, что он до краев набит (в конвертах) старыми письмами. Сойдя вниз, я спросил:

      – Что это?

      – Это мои (ко мне) старые письма, – сказала женщина-врач, знаменитая деятельница 60-х годов.

      Целый чемодан!

      Читая иногда письма прислуге, я бывал поражен красками народного говора, народной души, народного мировоззрения и быта. И думал: – «Да это – литература, прекраснейшая литература».

      Письма писателей вообще скучны, бесцветны. Они, как скупые, «цветочки» приберегают для печати, и все письма их – полинявшие, тусклые, без «говора». Их бы и печатать не стоило. Но корреспонденция частных людей истинно замечательна.

      Каждый век (в частных письмах) говорит своим языком. Каждое сословие. Каждый человек.

      Вместо «ерунды в повестях» выбросить бы из журналов эту новейшую беллетристику и вместо нее…

      Ну, – печатать дело: науку, рассуждения, философию.

      Но иногда, а впрочем лучше в отдельных книгах, вот воспроизвести чемодан старых писем. Цветков и Гершензон много бы оттуда СКАЧАТЬ