Вечная мерзлота. Виктор Ремизов

Чтение книги онлайн.

      – И это все Сталин твой, мрази кусок! – Романов будто очнулся, стал прежним, огонек нежности потух, взгляд отупел тяжело, о него снова можно было железо гнуть. – Сколько же баб и ребятишек он загубил…

      Глаза Романова, подсвеченные костром, застыли в ненависти. Белов замер. Он знал, что Романов не любит Сталина, но таких слов от него не ожидал.

      – Я очень тебя уважаю, дядь Валь, но говоришь ты так только от слабости, личную обиду простить не можешь. Прости меня, но это мелко, не нам судить Сталина! Мы все… мы не можем оценить его масштабов! Я не понимаю, как можно не уважать его, столько сделавшего для всех людей?! – Белов встал от волнения. – Я не могу слышать, когда так про него говорят! Да, тебя сослали, всю твою семью… это несправедливо, я понимаю! Но это могло случиться в такой огромной стране… Ясно же, что и враги есть, и в органах тоже… это открыто в газетах пишут! Но как не видеть всего остального?! Мы столько сделали под его руководством! Войну выиграли страшную, фашистов остановили! А здесь, рядом с тобой – какая стройка разворачивается! Где еще такое видано?! И я на ней вкалываю, честно вкалываю на свою Родину! Живу яркой, полной жизнью! И мне быть ему неблагодарным?!

      Белов замолчал, он забыл с чего начал, ему остро жаль было Валентина, который не видел большой и прекрасной жизни вокруг. Романов ковырял палкой в костре и, кажется, не слушал.

      – Щенок ты недоделанный, Саня… – Валентин поднял глаза полные тоски. – Ты же его кореш, сука, из одной миски хлебали! И ты веришь им!

      – Надо все выяснить, – еще жестче заговорил Белов, – мы сейчас ничего не знаем! Вон Фролыч, мой старпом, когда его отца взяли, с ним разговаривать невозможно было, а весной отпустили, дали год и тут же по амнистии освободили. А ведь было за что – он лоцманом судно вел… Надо перебарывать личную обиду и добиваться справедливости! СССР – самая свободная страна в мире! И это сделал он! Сталин!

      Романов отвернулся в костер, сморщился устало:

      – Тебе одну ночку на конвейере[68] постоять… может, поумнел бы. Мишка три месяца у них!

      – Не надо, ты не знаешь, может, все не так плохо! Надо потерпеть, дядь Валь, я все узнаю, с Макаровым обязательно поговорю…

      – Ты сам-то понимаешь, что мелешь?! Человека арестовали, а я, его отец, не знаю, за что, в чем он обвиняется? Когда взяли? Где он? Он – человек или пачка папирос?!

      Белов молчал, упрямо глядя на Валентина, думал – прямо из Туруханска надо позвонить.

      – Гордость ты свою бережешь! А ведь у тебя на глазах все! Вон лезут зэки из трюма твоей баржи, а наверху сержант с бойцами, и у всех ремни с солдатскими пряжками, и они со всей дури херачат всех подряд и куда придется! Просто так! Для своего удовольствия! И смеются, когда мы, как блядешки вертимся, бошки свои прикрываем! Знаешь, почему ты этого не видишь? Потому что отворачиваешься! И арестовывают без вины, и судят без суда…

      – Я зэков возил, такого не было!

      Валентин очнулся от его слов, а скорее СКАЧАТЬ