.

Чтение книги онлайн.

      Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

      Тайный альбом

      Фотографии не оставляют человека. Всю жизнь и после смерти.

      Кладбище – фотоальбом. Множество лиц, как правило, торжественных и приветливых. Едва ли в момент, когда срабатывала вспышка, люди думали о том, куда пойдут их снимки. А эти улыбки! Фамилия, годы жизни и спокойное, верящее в бессмертие лицо. Вокруг жужжание мух, растения, другие лица, тоже не знающие, что они – маски, за которыми бесчинствует распад.

      Как-то, идя по широкому московскому кладбищу, я встретил соседа по лестничной площадке. Почувствовав на себе взгляд, повернул голову влево и столкнулся глаза в глаза с Иваном Фроловичем Соковым из 110-й квартиры. Праздничный, в генеральской форме. Фотография красовалась на черном, отполированном мраморе: солнце отражалось, слепя. «Вот мы и встретились опять, – подумал я, – Случайная встреча – все равно, что в толпе, где-нибудь в метро…»

      Но и до рождения нас фотографируют.

      Вспоминаю: Аня пришла от врачей с большим пластиковым листом, на котором замерли диковинные светотени.

      – Это он! – воскликнула она.

      Это был наш сын, внутриутробный плод, будущий Ванечка.

      Жизнь моя начиналась, когда фотография ценилась высоко. Отдельные чародеи-любители в комнатах без света проявляли пленку, что вызывало у детей зависть и благоговение. Первые лет семь жизни я снят только черно-белым. Зато потом шли уже цветные фото, хотя и бумажные. После двадцати пяти – почти все электронные, в изрядном количестве.

      Я верю в тайну фотографии, еще не разгаданную.

      Космические снимки позволяют видеть внутренние слои земли. По фотографии человека можно определить его недуг. Над фотографиями колдуют: привораживают и наводят порчу. Едва ли с частым успехом, но есть злая забава, укорененная в народе: поганить вражью фотку. Теперь, вероятно, это колдовство облегчают возможности фотошопа.

      Одна тетка, в сельмаге торгующая, простодушно поделилась:

      – У меня моих карточек целая куча. В ночь на воскресенье сяду у плиты, разглаживаю их, все глажу и глажу, и в огонь бросаю. А чтоб молодеть! Чтоб морщинки мои уходили… – Она кокетливо засмеялась.

      Фотографий нынче лавина, как и видеороликов, мир ими заполнен, мир помешан на съемке. Но одновременно тревожиться о снимках старомодно. Они слишком легко возникают и утратили цену. Пожалуй, фотографии остались в двадцатом веке, и все больше становятся мусором…

      Фотографий у меня мало. Не собираю и не храню. А это и неважно. То и дело я возвращаюсь к событиям и людям, фотографически отпечатавшимся в мозгу. И книга эта, наверное, еще продолжится.

      Иногда мне кажется, что все мои фотографии, утраченные, отсутствующие и несбывшиеся, где-то хранятся. Когда-нибудь их предъявят.

      Может быть, когда выхода уже не будет (на ближайшей войне или в старческой постели), я увижу этот альбом своей жизни, торопливо и безжалостно пролистываемый.

      И вот тогда пойму какую-то главную тайну, изумленно ахну и облегченно ослепну в смерть.

      Мое советское детство

      Осень 93-го. Я убежал из дома на баррикады.

      Здесь – бедняки и не только, и единственный лозунг, который подхватывают все с готовностью: «Советский Союз!»

      Я стою на площади у большого белого здания, словно бы слепленного из пара и дыма, и вокруг – в мороси и дыму – переминается Русь Уходящая. Любовь и боль доверчивых лиц, резкие взмахи рук, размытые плакатики. Горячий свет поражения исходит от красных флагов.

      – Сааавейский Сааюз!.. – катится крик, волна за волной.

      – Сааавейский Сааюз!.. – отчаянно и яро хрипит, поет, стенает и стонет вся площадь.

      Рядом со мной старушка. Ветхая и зябкая, она не скандирует, а протяжно скулит имя своей Родины…

      С далекого балкона нам обещают скорый приход сюда – в туман и дым – верных присяге воинских частей…