Смерть во фронтовом Киеве. Станислав Казимирович Росовецкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Сураев подумал, что скорее всегда переоценивали, однако возражать не стал.

      – Э, послюшай, как ты думаешь, почему за эти годы я так мало жил в Грэции? Ницца, Лондон и даже Аляска. Да, полгода на Аляске… А ларчик просто открывается, Сашок. Греки очень скучные люди – вот почему. У каждого куча детей – ну, это скорее плюс, согласен… Ходят в церковь, пьют, как птички. После обеда поголовно спят! С их точки зрэния мы с тобой, Сашок, гм… развратники и пьяницы. Но я развлекаюсь, нашел себе так-у-у‑ю игру…

      – А помнишь, как я спёр для тебя на военке боевой устав «Взвод, отделение, танк» и мы с тобой мечтали высадиться в Греции прогонять «чёрных полковников»?

      – Да ну! Ей-Богу, не помню… Но никогда не забуду, как меня попросили из общежития и мы с тобой жили в твоей комнатке на Чкалова. За мной должок – помню, помню…

      Неужели он не помнит и грустного финала той идиллии? Тогда Генкиной памяти можно только позавидовать… Что? Для чего это Генке?

      – Да, кандидат, защитился по социологии. По-прежнему в той же лаборатории, маракую потихоньку со статистикой.

      – В унивэрситете то бишь. Нужный ты человек, Сашок. И ещё хотел спросить, и лучше, пока эти черти не вэрнулись… Почему не написал мне в Грэцию, ведь Мила передала тебе адрес?

      – Верно, передала, – Сураев взглянул прямо в карие глаза, окруженные мудрыми морщинками. – Вначале, помнится, всё руки не доходили. А потом уже, как лондонский твой адрес получил, просто побоялся. Стоял тогда уже на очереди в совете, защита на носу. А ты в русской редакции «Би-би-си»…

      – Однако же не в «Свободе».

      – Отсюда большой разницы не видели.

      – Спасибо, Сашок, что честно сказал. И ещё вот о чём хотел я тебя спросить. В каких, Сашок, ты отношениях с вашим ректором? С академиком Сокирко, я имею в виду?

      Сураев расхохотался.

      – Ну, ты, Гена, и забурел! Это у тебя отношения с разными ректорами, а я своего только видел издалёка пару раз. Правда, в первый раз в интересной ситуации, могу рассказать, коли хочешь.

      – Валяй, Сашок.

      – Это когда у нас тут объявили первые демократические выборы в Раду, на конкурсной основе. Подходит ко мне профорг, говорит: «Распишись напротив своей фамилии». Оказывается, наш ректор выдвинул себя в депутаты и проводит предвыборное собрание в бывшем музее Ленина…

      – Губа не дура! До революции – Педагогический музей, в революцию – Центральная Рада.

      – Ну да. И всю вторую смену, студентов, и преподавателей, согнали в круглый зал. Сокирко рассказал о своём босоногом крестьянском детстве, а потом стал на сцене в позе древнегреческого кулачного бойца, только руки опустил. Ждёт вопросов. И тут протягивает мне профорг полоску бумаги с напечатанной на ней строчкой и шепчет: «Давай, Сураев, задай вопрос». Я послал его, тогда профорг сам, с пафосом, будто Ленин с броневика, прочитал.

      – Ого! Дэмократия на марше!

      – Но он пролетел, ректор. Баллотировался по округу, где наши студенческие общежития, думал, что все студенты, ему подчинённые, автоматически за него проголосуют. Не на тех напал.

СКАЧАТЬ