В/ч №44708: Миссия Йемен. Борис Щербаков

Чтение книги онлайн.

      Если кто из современной молодежи думает, читая эти строки, что вообще-то это смахивает на сумасшествие, то он не далек от истины, однако ж другого пути в заветные заграницы просто не существовало. Таковы были правила игры, правила естественного отбора, и не проходившие его по каким-то причинам никаких шансов на выезд на работу за рубеж, даже если они были исключительно профессиональны и умны, увы, не имели. Без деталей, но каждая из упомянутых инстанций предполагала, что вы должны были ее убедить в том, что именно вам она должна оказать такое немыслимое доверие. До развала Советского Союза оставалось почти 15 лет, и система сбоев не давала, по крайней мере в деле определения лояльности. Докажи!

      На Выездную комиссию Министерства обороны я зашел как на эшафот, в смысле с завязанными глазами, фигурально выражаясь. Решение комиссии могло быть совершенно любым и наперед не поддавалось предсказанию – кто-то уезжал сразу за рубеж, кто-то по каким-то неведомым причинам командировался на переподготовку в учебные лагеря на территории СССР, это и Мары и Красноводск в Туркмении, и Перевальное в Крыму, и что-то в Белоруссии – в зависимости от военной специализации и языка. Предварительно я знал, что меня планируют направить в Группу советских военных специалистов в одной из арабских стран, что не придется служить «на Родине», что, в общем-то, изначально и не планировалось! В самом начале 5-го курса, когда зашла речь о распределении после института, одним из наиболее возможных и предпочтительных вариантов была командировка за границу. Но так как по гражданской линии Министерства внешней торговли или Госкомитета по внешнеэкономическим связям, ГКЭС, такой перспективы не предвиделось в силу отсутствия необходимых контактов, связей, «блата» по-русски говоря, да и устройство на работу в Москве ни в одно из внешнеторговых объединений не сулило ничего, кроме зарплаты в 150 рублей, а хотелось уже тогда малость побольше, то предложение нашего преподавателя по арабскому военному переводу Александра Викторовича Коровкина послужить Отечеству на дальних его рубежах, то есть даже совсем за оными, было мной воспринято с энтузиазмом. Первичная проверка где-то в недрах Всесильного Ведомства показала, что меня допустить к конкурсу можно, и процесс оформления (см. выше) начался аж до Нового года. У меня было основание полагать, что «инстанция» воспрепятствует моему отъезду, да еще и по линии секретного Минобороны, ибо за два года до этого моя кандидатура была в результате тщательного отбора отбракована для поездки в Египет на практику, на 3-м курсе. Знающие люди (а помогал мне проверить причину аж проректор МГИМО, знакомый знакомых, но источник верный!) рассказали под страшным секретом, что никакой возможности меня в капстрану отправить нет, ибо запятнан я своей биографией или, вернее, не я даже, а батя мой, Щербаков Иван Васильевич, которому довелось быть освобожденным из четырехлетнего немецкого плена непосредственно в Германии аж американскими войсками, что не могло быть с восторгом воспринято органами.

      Конечно, СКАЧАТЬ