Наследники Морлы. Magnus Kervalen

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ порог вслед за Эаданом, на ходу застегивая пряжки на кафтане алого бархата, по которому его узнавали издали. Можно подумать, это он здесь правитель, а не Эадан с Вальзиром.

      – Ворота, небось, смерзлись за ночь, – пробормотал Эадан. – Пойти, что ли, сказать людям, чтобы плеснули на ворота кипятка…

      Он и вправду вбежал обратно в дом и принялся поторапливать домочадцев, радуясь, что сообразил, как оказаться подальше от гурсова Райнара Фин-Солльфина. Ишь ты, возомнил себя первым элайром, расхаживает в этом своем треклятом красном кафтане, словно хозяин. Вот бы и Райнар, как тесть его Йомендир, убрался из Гуорхайля! Так нет же, засел в Ангкеиме и подбивает своих людей на ссоры с рохтанцами.

      С тех пор, как Райнар и его родичи возвратились в карнроггскую усадьбу, не проходило и дня, чтобы они не сцепились с южанами. Эадан метался между ними, как уток в руке мастерицы. Райнар и те, кто пришел с ним, кичились, что без них новые господа вовек не воссели бы в Ангкеиме, величественном бражном зале Ниффеля Широкого Шага; что это их трудами карнроггская усадьба вновь отстроилась. Как будто можно назвать усадьбой вкривь и вкось сколоченные постройки, притулившиеся к бражному залу, как голодные дети льнут к матери; да и величественный бражный зал этот – всего лишь почерневший остов с уродливыми заплатами и подпорками. «Каков карнрогг, такова и усадьба», – злословили гуорхайльцы. К приезду знатных гостей по стенам прибили пестрые ткани, столы выскоблили, а пол посыпали чистой соломой; но при мысли о том, каким взглядом окинет Хендрекка это убогое жилище, у Эадана уши прижимались к голове. Хоть бы дождь опять не зарядил – крыша-то как в пастушьей хижине, вся в прорехах. Стараясь не глядеть на обгоревшие стены, Эадан направился к дальней пристройке, где прежде жила хризская жена Морлы.

      Пристройка эта и спальный покой уцелели в пожаре. Говорили, именно через эту дверь злодейка Онне покинула подпаленный ею Ангкеим. Эадан велел перетащить сюда карнроггскую постель – подумал, что тут Вальзиру будет привычнее: как-никак он жил в этом покое с матерью. Почерневшие от дыма стены вновь побелили, пол застлали всеми шкурами, коврами и ковриками, какие удалось отыскать, посередине и у кровати поставили жаровни, хотя Вальзир все равно жаловался на холод. Он и сейчас сидел в постели укутавшись до самого носа в медвежью шкуру.

      – Замерз, что ли? – Эадан поворошил угли в жаровне, чтобы они занялись ярче. – Ты бы встал, походил – глядишь, и согреешься, – он присел на изножье кровати. – Еще затемно прискакал посланец нашего тестя – слыхал уже, да? Говорит, высокородный Хендрекка вот-вот приедет, а с ним и богоприятный Фона, – Эадан с трудом выговорил эрейское титулование, – и прекрасная Эвойн с прислужницами и рабынями для себя и сестры. Посланец сказал, что наш тесть приготовил для нас богатые свадебные одежды. Говорит, до того тяжелы от шитья и самоцветов, что двое рабов подняли их с трудом. Мы с тобой будем точь-в-точь как роггайн Райнар на свадебном пиру… – потянувшись, Эадан попытался отыскать Вальзирову руку под медвежьей шкурой.

      Вальзир еще сильнее вжался в стену.

      – Хендрекка думает, придет Фона – свадьба будет иефитро… – он беззвучно пошевелил губами, вспоминая слово, – …настоящая. Но свадьба не будет этот. Это, – он выпростал руку из-под шкуры и указал на дверной проем, – не бога дом. Это хадаров дом. Если не в бога доме – не настоящая.

      – Ты же знаешь, нельзя нам покидать Гуорхайль, – вздохнул Эадан. Он все-таки поймал руку Вальзира и прижал к своей щеке. – И на день-то нельзя… Уедем – вмиг потеряем и Ангкеим, и карнроггское кресло. И без того уже гуорхайльцам мы не любы. Чужеземцами, южанами нас называют, я слышал. Точно забыли, что мы родились на этой земле…

      Губы Вальзира тронула слабая улыбка.

      – Тоже чужеземец теперь будешь. Как я.

      – Вовсе ты не чужеземец! – возмутился Эадан: он слышал это слишком часто. – Ты – одиннадцатый сын Морлы, которого великие боги спасли от верной смерти! Которому Рогатыми было предначертано отомстить неправедному карнроггу, и которому сам Орнар, Отец Правды, вложил в руки меч Гуорхайль. Ты явился и исполнил пророчество, принес справедливость потомкам роггайна. Не пойму, чего ропщут люди. Их беды – не твоя вина. Тьярнфи Морла вверг их в разорение и голод, это ему мстили боги, насылая страдания на всех, кто жил под его рукой. Ты освободил их. Им бы прийти к тебе с поклоном, а не хулить чужеземцем… – Эадан замолчал, прислушиваясь. Стражи на воротах прокричали что-то – Эадан не разобрал, – люди в бражном зале загомонили, затопотали, загремели котлами и застучали ножами еще пуще. Мимо дверного проема, всколыхнув полузадернутый полог, пробежала рабыня с ворохом грязных овчин – видно, торопилась запрятать подальше от глаз высокородных гостей.

      Эадан вскочил на ноги. Он вспомнил, что забыл переобуться, бросился к сундуку за нарядными сапогами. Прежде они принадлежали Ульфдангу Морле, лазурные, из тонко выделанной кожи, украшенные серебром и горными хрусталями. Когда южане делили Морлино добро, Эадан едва-едва успел схватить эти сапоги прежде, чем их заприметил Видельге СКАЧАТЬ