Рука Одиночества. Николай Константинович Дитятин

Чтение книги онлайн.

      – Да не бойся ты, – сказала селькупка, взглянув на согнувшегося Никаса. Она достала из кармана носовой платок и промокнула его лоб. – Нас не бойся, – многозначительно добавила она. – Садись за стол.

      Никас, не чувствуя под собой ног, сел на предупредительно подвинутый стул.

      Женщина чем-то орудовала у стойки. Выше над ней довлели полки, плотно заставленные банками. Никас видел столько заварных трав только в китайских магазинах. На едва дышащей плите что-то тихо побулькивало в большой десятилитровой кастрюле. С крючков на стенах свешивались сушеные корневища и разноцветные ромбические вышивки. На полу лежали мудреные половики. Атмосфера становилась почти волшебной.

      – Откуда вы…

      Он прервался. Перед ним оказалась кружка.

      – Что это? – спросил он, чувствуя приступ злости на ситуацию. – Какой-то полыни наварили? Отвары из роголистника тернового?

      – Это черный магазинный чай, – ответила женщина.

      – А-а.

      – Отвары тебе теперь вряд ли помогут.

      Никас чуть не поперхнулся и отодвинул кружку.

      – У меня такое впечатление, – сказал он, стискивая зубы, – что вы хотите мне что-то сказать. Как вы узнали мое имя?

      – Мы всех в этом доме знаем, – невозмутимо ответила хозяйка, подвигая к нему вазу с финиками и садясь напротив.

      – О-о-о, – протянул Никас, храбрясь, беря сразу два финика. – Сколько мрачной таинственности и неясного намека на скрытые силы в этом заявлении.

      – Мы просто хорошо общаемся с участковым, – терпеливо сказала женщина. – Каждый человек имеет право знать, с кем он проживает в непосредственной близости. Никому не хочется жить рядом с наркоманами или извращенцами. У нас тут, между прочим, дети.

      Огромным усилием воли Никас удержался от немедленного бегства. Вместо этого он ощерился.

      – Тогда, быть может, – начал он снова, – вы хотите предложить мне закупать у вас героин? Но, должен заметить, я очень капризный. Морфин должен быть чистым. Только лабораторные условия. Сам героин – белый как снег. Только, значит, замечу, что отливает сереньким… А извращаться я готов хоть сейчас, только дайте мне кусок мяса и дрель.

      Селькупка смотрела на него с выражением сострадательного долготерпения.

      – Пожалуйста, – сказала она, – держите себя в руках. Я знаю, как он к вам относится. А еще я знаю, что – напрасно. Вы мухи не обидите.

      Журналист отвернулся. Мух он действительно не обижал. У него вообще появилось отвращение к насилию.

      – Извините, – неохотно проговорил он. – Могу я узнать, как вас зовут?

      – Ни в коем случае.

      Никас угрюмо замолчал и отхлебнул прозаичного, но вкусного чая. Ну? – спросил он движением бровей.

      – Девел здесь, – сказала безымянная селькупка таким тоном, словно ожидала от Никаса немедленного комментария СКАЧАТЬ