Мурашки для Флейты. Лада Миллер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Бог с ним, с платьем-то. Юбку надену. И кофту белую. Белое полнит. Тогда серую. И колготки серые, как раз недавно купила, тонкие, чуть серебряные будто. Красиво. А ведь когда-то Геночка говорил, что я красивая.

      Женщина с досадой смотрит на только что снятое платье. Достаёт с нижней полки колготки. Опускает голову. Её мысли бегут неровно, нервно, тяжело.

      – Когда же всё это было? Кажется, только вчера поженились. А теперь – как чужие. У меня телевизор, у него компьютер, только ужинаем вместе иногда, но когда едим – молчим. Да о чём же говорить? Всё и так понятно.

      Нашёл он себе кого-то, вот что понятно. Как пить дать нашёл. Я её внутри себя чувствую, эту суку. Сука и есть. Сука – жена кобеля.

      Повеситься, что ли? Грех, даже мысли такие грех. Но я же не по-настоящему думаю. Я же в шутку. Да и какая верёвка меня дуру теперь выдержит? Лопнет, вон как платье на спине. Упаду – зарёванная, толстая, некрасивая. Смешно. Да и упаду некрасиво, неуклюже, ногу обязательно ушибу или плечо. А может, и не просто ушибу. Может, сломаю.

      А хорошо бы было на самом деле ногу сломать.

      Так, чтобы по-настоящему. С хрустом. Чтобы заорать от боли. Чтобы он крика этого испугался и прибежал. Прибежал, увидел, что мне больно и… И что?

      Женщина начинает натягивать колготки. По щекам её катятся слезы. Я чувствую, что они не солёные, а горькие, как наши с ней мысли.

      – И пожалел бы. Любить – значит жалеть. Не раздражаться, не отворачиваться, не молчать. Жалеть, прижимать к себе, проговаривать непривычные слова.

      Те, которые давным-давно не проговаривались. Вот как сломаю, как заору… Прибежит? Или нет?

      Но разве можно не прибежать к женщине со сломанной ногой? Даже к такой надоевшей, как я?

      Неужели я ему надоела? А как проверить? Разве что действительно ногу сломать. Разве что.

      Но бывает ли так, чтоб нарочно ногу сломать? А если богу помолиться? Часто ли его женщины о таком просят?

      – Зоя! Ну ты идёшь или нет? Сколько можно собираться? Всё-таки ты ужасная копуша.

      – Иду, Геночка! Иду.

      Женщина закусывает губу от досады. Закусывает так, что мне тоже становится больно.

      – Копуша. Копуша и есть. Надо же – в собственных колготках запуталась. Это оттого, что волнуюсь. А волнуюсь потому, что Геночка в последнее время не такой, как раньше. Или это мне всё кажется? Или не в последнее время, а давным-давно? Только бы он меньше на меня раздражался. Только бы… Ах! Чёрт, чёрт, господи, как же так?

      Зоя пошатывается, теряет равновесие, падает, я слышу хруст, оседаю вместе с ней на пол.

      Комната кружится, наваливается на меня болью, картинки мелькают перед глазами: вот Зоя с Геночкой в ЗАГСе, вот на берегу моря, вот в лесу, смеются, хохочут даже, поглядите – у них полная корзина пузатых белых грибов, а дух грибной такой родной, такой… Вот Зоя в больнице после первого выкидыша, а он рядом сидит, за руку её держит, в глазах непролитые слёзы.

      Мысли вдруг успокаиваются, идут медленно, держат друг друга за руки.

      – Ну СКАЧАТЬ