Здравствуй, князь!. Алексей Варламов

Чтение книги онлайн.

      – Уезжайте отсюда, мамаша, – говорили врачи, – климат тут неподходящий.

      – Для ребеночка? – пугалась она.

      – Да нет, для вас.

      Она тотчас успокаивалась, потому как давно на себя рукой махнула, а Саввушка, слава Богу, рос здоровым и про отца своего ничего не спрашивал, точно с детства решив, что отца ему не положено.

      Тася же его иногда вспоминала, вернее, не вспоминала, но снился он ей бесконечными ночами, когда сон тяжек и непробуден, снилось лето в окруженном земляными валами городе на берегу огромного озера, снились церкви, вблизи потрескавшиеся, но издали прекрасные, и высокий красивый мальчик ласково спрашивал ее в этих снах:

      – Что же ты меня не нашла?

      От слов его становилось ей так покойно и счастливо, что она просыпалась в слезах и тихо плакала, боясь разбудить сына:

      – Тёмушка, – шептала, – Тёма.

      Но Саввушка, едва заслышав материнский плач, просыпался, первое время пугался и плакал, а потом привык, молча лежал и ждал, пока мать снова заснет. Бог знает, что он чувствовал в эту минуту, но когда позднее она попыталась про этого Тёму ему рассказать, слушать ее он не захотел. Так и осталась Тася со своими воспоминаниями одна.

      А был сей неведомый Тёма московским студентом. В Белозерске оказался он на практике. Их привез туда статный белобородый старик по фамилии Барятин, поразивший Тасю в первый же день тем, что после обеда он подошел к ней и поцеловал ручку.

      Студентов поселили на окраине городка в пустовавшей летом школе, и целыми днями они ходили за своим профессором от церкви к церкви: десяток девиц, одетых по столичной моде в вольные сарафаны, и один-единственный хлопчик с длинными как у барышни ресницами. Белозерская молодежь, ослепленная этим зрелищем и возмущенная тем, что все богатство принадлежит одному студенту, предприняла через несколько дней штурм школы. Девицы жили на втором этаже, и парни пролезли на первый, а потом стали ломиться в дверь, за которой стоял студент и сжимал дрожащими руками лопату.

      Дверь не поддавалась, ходила ходуном, и нежные девичьи голоса шепотом умоляли:

      – Тише, мальчики, тише. Графа разбудите.

      Но подвыпившие мальчики вошли в раж.

      Сквозь замочную скважину виднелись халаты и распущенные волосы, наконец дверь рухнула, и парни ломанулись в проем, как победившие пролетарии в институт благородных девиц. Студента отшвырнули, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в ту же минуту в конце коридора в белой ночной рубашке, закрывавшей ему колени, с перекошенной волнистой бородой и шваброй в руках не появился бы сиятельнейший граф Барятин.

      – Вон отсюда! – рявкнул он громовым голосом, и осаждавшие бросились врассыпную, а несчастный студиозус так и остался посреди коридора с разбитой губой и синяком под левым глазом.

      – Это кто ж вас так? – ахнула Тася на следующий день.

      Он буркнул что-то нелюбезное, но Тася его с того раза заприметила и всякий раз старалась положить ему кусочек получше. Студент был худ, бледен и напоминал хоть и породистого, но весьма оголодавшего пса. К тому же одет он был необыкновенно неряшливо.

      – Что же это за вами и не приглядит-то никто?

      – А некому, – ухмыльнулся он.

      – Так уж и некому. Вон барышень-то сколько.

      Она с завистью смотрела на этих беспечных девиц и украдкой вздыхала, потому что сама когда-то мечтала в институте учиться, и учительница школьная ей советовала: поезжай, тебе надо учиться. Но из деревни как уедешь? А когда стали давать паспорта, уж все позабыла и застеснялась ехать позориться. И вышло все совсем не так, как в любимой в детстве сказке, – стала Тася обыкновенной поварихой.

      Но Тёма ей тогда в душу запал, ждала она, что он с ней первый заговорит, но он то ли стеснялся, то ли внимания не обращал, и она первая спросила:

      – А что это вы тут у нас все ходите, смотрите?

      Спросила и осеклась: что он еще подумает, куда ты, дура, в науку лезешь? Поставили тебя щи варить, вот и вари, а дальше не твоего ума дело. Но студентик оживился и принялся рассказывать ей про древность, про раскол, про отцов преподобных и старцев.

      – Вас бы с бабушкой моей познакомить, – вздохнула Тася, – она дак много таких бухтин знает.

      – А не скучно вам тут одной? – спросил он вдруг, о чем-то задумавшись.

      – Скучно, – ответила Тася и поглядела в его глаза, блестевшие за ресницами.

      – Вы приходите к нам, – пробормотал он смущенно, – граф вечерами истории разные рассказывает – заслушаешься.

      Тася представила профессора в окружении бойких девиц, мотнула СКАЧАТЬ