Малуша. Пламя северных вод. Елизавета Дворецкая

Чтение книги онлайн.

      Каждую осень после дожиночных пиров плесковский князь Судимер отправлялся по земле своей в гощение. Будто солнце, обходящее мир земной по кругу, он приносил жертвы в родовых святилищах, благословлял караваем нового хлеба новобрачные пары, и в каждой волости приезд князя означал череду свадеб. Чем дальше князь с дружиной продвигался на восток по Черехе, тем чаще на родовых жальниках, среди вытянутых в длину плесковских погребальных насыпей, попадались округлые словенские могилы. В этих местах родовые предания со времен прадедов помнили о столкновениях со словенами, шедшими на запад; дальше Шелони им пройти не удалось, и там, где Шелонь сильнее всего изгибается к западу, пролегала граница между двумя племенами.

      До Карачуна Судимер обычно объезжал владения плесковичей близ Великой и Черехи, а после Карачуна, когда окрепнет лед – оба берега Чудского озера, тоже заселенные его племенем. Вдоль западного берега озера на несколько дней пути жила давно уже покоренная чудь – потомки древних насельников этого края, которых потеснили будущие плесковичи и частично с ними смешались с тех про, как явились сюда лет триста назад. Но дальше на северо-запад начинались угодья уже не «своей» чуди, не подвластной Плескову, и на рубежах редкий год обходился без столкновений.

      – Что ни год мне люди близ Кульи-реки жалуются, – рассказывал Судимер, сидя за столом в гриднице у Сванхейд. – И Будовид, и другие мужи нарочитые. То борти чудь обчистит, то сети вынет, то зверя из чужих ловушек возьмут, то сено скосят. То ловы деят в наших лесах. Без этого ни один год не обходится. А летом на Купалии налетели, девок с игрищ похватали, умчали. Две веси тогда сожгли…

      Пока гости отдыхали с дороги, Сванхейд оповестила нужных людей, и теперь за поперечным «большим» столом сидел Святославов посадник Вестим с женой, Соколиной Свенельдовной, Сигват сын Ветурлиди – племянник покойного Олава, старый жрец из Перыни Ведогость, старейшины Призор и Богомысл из Словенска и еще кое-кто из их родни. Стол назывался «большим», поскольку его возглавляла сама хозяйка, но на деле был не так уж велик. Когда, несколько раз в год, Сванхейд устраивала пиры для знати всей округи, столы ставили с двух сторон во всю длину гридницы, чтобы усадить сотню человек и больше. Такие пиры были в обычае с давних времен, когда Хольмгард правил округой и эти пиры давались со славу богов и дедов. Теперь же старая гридница дремала в полутьме. Обычно по вечерам здесь сидела только челядь: женщины шили и пряли, мужчины занимались своей мелкой ручной работой.

      Сегодня Сванхейд выглядела довольной. Благодаря знатному гостю за ее столом вновь зазвучали разговоры о важных делах – войне и мире, данях и пирах.

      – А ваши люди чудских девок ни-ни – даже не взглянут? – улыбнулся Вестим.

      Посадник был средних лет – около тридцати, и не сказать чтобы хорош собой: островатые черты лица, пушистая бородка, темная под пухлой нижней губой и рыжеватая на щеках. СКАЧАТЬ