И вянут розы в зной январский. Алиса Ханцис

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Это было еще до рождения Тави. Как она там? Не очень ли надоела соседке? Все-таки хорошо, когда есть добрые люди, которые могут присмотреть за дочкой…

      Её стало мутить от духоты, тряски и уличного смрада, но она, превозмогая себя, ободряюще улыбнулась Делии. Та тоже выглядела утомленной: море наверняка штормило, где там сомкнуть глаз. Сколько ночей сама она провела в дороге, пока училась? Раз в год на каникулы и потом обратно – выходит, дюжину. И каждый раз, садясь в Мельбурне на пароход, она не могла решить – радоваться ли ей? Огорчаться? Она любила школу: уроки в просторном светлом классе и рисование с натуры в школьном дворе; занятия гимнастикой, для которых нужно надевать длинные туники и штанишки ниже колен. А как чудесны были пикники на побережье – запах соленой воды и водорослей, слепящая солнечная дорожка на тихой воде залива…

      Самое главное в школе – все тебя понимают, и ты понимаешь многих. Не всех. Когда нужно читать по губам, трудно разобрать, что говорят, особенно те, у кого усы. Это просто наказание, если у человека усы. Чувствуешь себя отвратительно беспомощной – ничего нет хуже. Занятия по артикуляции – еще одна беда. Учительница берет твою руку, прижимает пальцы к своей шее и произносит звуки. Горло вибрирует – то тут, то там, то вдруг расширяется, то снова становится прежним. Это завораживает. Когда пытаешься заставить собственное горло так работать, получается совсем не то. Учительница хмурится и качает головой: нужно, нужно стараться, если не хочешь быть безъязыким иностранцем, неспособным даже купить хлеба в лавке.

      Именно эта унизительная роль – чужака в собственной стране – всегда больно задевала Агату, даже сильнее, чем слово «инвалид». «Нетрудоспособный». Она с изумлением примеряла это слово на себя: как же так, ведь есть у нее руки, ноги, она все может – и стряпать, и шить, не говоря о письме и чтении. Чем помогла бы ей способность слышать? Наверное, удобно знать, чем занят человек у тебя за спиной, или чувствовать далекий зов. Но все это представлялось ей почти чудом, фокусом, как разговоры на языке зверей или левитация. Приятно владеть такими талантами, но и без них можно жить, не ощущая себя обделенным.

      Нет, в школе было хорошо: там она чувствовала себя на равных с остальными. А дома… Одна только Делия, кажется, и любила ее; даже выучила язык, чтобы быть к ней ближе. Остальные жалели, терпели, сторонились – что угодно она читала в их лицах, только не любовь.

      Так было не всегда: ей помнилось еще то время, когда скользил по дому мамин силуэт в платье с турнюром. Помнились ее мягкие, чуть полноватые руки и лучистые глаза цвета каштановой скорлупы. Но однажды маму унесли из дома – неподвижную, восковую; унесли младенца, лежавшего, как кукла, среди цветов и лент. Они остались вчетвером, и Агата впервые почувствовала себя одинокой, забытой. Ведь отец всегда любил только Адриана. Внимание, восхищение – ему одному. Потому что первенец; потому что мальчик.

      Но все стало еще хуже, когда появилась эта новая женщина, чернявая, с усиками под носом, и ее капризный толстогубый сын. Чужие СКАЧАТЬ