Три романа и первые двадцать шесть рассказов (сборник). Михаил Веллер

Чтение книги онлайн.

      Из серо-жемчужного лайкового чрева вышли средних лет мужчина в верблюжьем реглане и спортивный молодой человек в черном длиннополом плаще и с черным большим кейсом, скорее даже саквояжем.

      Они перешагнули в катерок, отделанный по планширю полированным деревом. Катерок фыркнул, выдул над водой угарный клуб и, тихо постукивая движком, подрулил к борту.

      – Господа моряки! – вежливо встал в катере мужчина. – Я бы хотел подняться к вам с визитом дружбы. Трап можно спустить?

      Переглянулись: хватит с него и штормтрапа. Скинули за борт. Он достаточно ловко взобрался на палубу.

      – У меня несколько слов к старшему вашей… береговой команды.

      – Я старший, – выступил Шурка вперед Кондрата. – В чем дело? – Офицеры, слава Богу, были внизу, что избавляло от преждевременных и малоприятных объяснений.

      – Вы не пригласите меня в помещение? Кстати, кто реально командует кораблем?

      Шурка подумал.

      – Командир, – неторопливо сказал Кондрат.

      Мужчина кивнул. Он был похож на отставного функционера крепкого замеса: резкие морщины, густая проседь, в начинающей грузнеть фигуре ощущался запас силы. Абсолютное и непринужденное спокойствие как-то снимало любые возможные напряжения в общении. Ну свой со своими. Доброй школы босс. – Я так и думал. А кто командир – можно спросить?

      Какие секреты, решил Шурка.

      – Капитан первого ранга Ольховский. А почему вы, собственно, спрашиваете?

      – Имею серьезное предложение, – улыбнулся мужчина. – А имя-отчество?

      Ольховский сидел в каюте за столом, подперев кулаками виски, и углубленно перечитывал Морской Устав. Мысленно он выкручивался перед судом офицерской чести, каковым для простоты и наглядности представлял собственную совесть. Методом перебора соотнося все эволюции «Авроры» с различными статьями Устава, он находил между ними все больше соответствий и связей – пусть косвенных, отдаленных, отвечающих скорее духу статьи, нежели букве. Это укрепляло его в сознании правоты и даже правомерности своих действий и благотворно влияло на нервную систему, изрядно истрепанную. Чем лишний раз подтверждается, что он был интеллигент, не лишенный вредной для офицера склонности к рефлексии.

      Шурка постучал и доложил.

      – Почему посторонний на борту? – тяжело спросил Ольховский.

      Игнорируя тон и суть вопроса, мужчина отстранил Шурку и вошел с естественностью равного и званого гостя.

      – У меня предложение, – повторил он. – Не позволите ли присесть, господин командир? Или мне лучше обращаться «товарищ»?

      – Слушаю, – бросил Ольховский, не снисходя отвечать.

      Мужчина сел без приглашения, непринужденно и с приветливым видом.

      – Петр Ильич, простите пожалуйста, вы могли бы ответить, кто за вами?

      – За мно-ой? – протянул Ольховский с неожиданным богатством модуляций. – А вот на это… друг вы мой незваный!.. я должен дать ответ не СКАЧАТЬ